«Меня Кончаловский изначально пробовал на роль хоккеиста, ставшего мужем Тани (в картине его сыграл Александр Збруев). И почти утвердил, мы даже ездили в спортивный клуб «Спартак», его знаменитый игрок Александр Якушев должен был стать моим дублером, выяснилось, что у нас похожее телосложение. Но в итоге мне досталась главная роль, а моей партнершей стала Лена Коренева. Видно, Кончаловский все-таки разглядел во мне лирическую жилку».
— Евгений Арсеньевич, в репертуаре МХТ имени Чехова сегодня идет спектакль «Третий звонок, господа!», где вы играете одну из ролей. Почему согласились?
— В основу инсценировки лег рассказ Александра Куприна «На покое». Он о том, как купец, ненавидевший театр, основал «Убежище для престарелых немощных артистов» имени своего беспутного сына — актера с несложившейся судьбой, который умер от чахотки и пьянства. Рассказ был опубликован в 1902 году, действие же спектакля перенесено в день сегодняшний, в дом престарелых, где доживают свой век четверо артистов и суфлер. Я играю роль бывшего опереточного тенора, эдакого в прошлом героя-любовника, которого некогда окружали толпы поклонниц. Постояльцы не просто коротают дни, они постоянно выясняют отношения, спорят — в основном о том, кто из них талантливее. Каждый уверен, что это именно он, отчего между ними все время разгораются конфликты. Наши герои очень разные, поэтому мешают друг другу, не принимают коллег, но вынуждены находиться вместе. Иногда все хором затягивают песни, а у меня есть даже сольный выход, когда исполняю «Ах, наслажденье». Поэтому, наверное, режиссер спектакля Кирилл Вытоптов называет его «больничным кабаре». Мне же кажется, что по жанру получилась трагикомедия, где смешное перетекает в печальное.
Куприн знал, о чем писал: он был хорошо знаком с актерской средой, в период скитаний по стране служил в нескольких театральных труппах в качестве «актера на выходных днях». Да и не только я, но и мои партнеры Станислав Любшин, Александр Семчев, Виктор Кулюхин и Владимир Краснов не понаслышке знают немало коллег, судьбы которых сложились трагически. И такие истории тоже вошли в спектакль. Можно сказать, что на сцене мы никого не изображаем, во многом остаемся собой, делимся своими мыслями о жизни, которая бурлит вокруг и иной раз раздражает чрезмерным бурлением. Режиссер ставил перед нами задачу оставаться искренними во всем: и когда ругаемся, и когда признаемся друг другу в любви.
