Так или иначе, но благодаря молоку кормилицы удалось выходить малышку Софию, которая выжила, но так и не стала сытым и упитанным ребенком. Лишней еды в семье Виллани как не было, так и не появилось. Как и лишних денег. Они жили впроголодь. Мать Софии вспоминала, как горько плакала по ночам, целуя тонкие ручки дочери и прося у нее прощения за такое детство. Все были уверены, что девочка не доживет до 13 лет, времени конфирмации.
Голодные игры
Но Ромильда все же упрямо верила, что жизнь наладится, если только ей удастся восстановить полюбовные отношения с отцом ребенка. Что скрывать, она все еще не могла выбросить из головы их страстный роман. И возлагала надежды на счастливое будущее — свое и дочери, — если они обе будут приняты в знатную и зажиточную семью Шиколоне. Фамилию для дочери она ведь отвоевала!
Когда малышке Софии исполнилось пять лет, Ромильда решила действовать. И отправила отцу ребенка телеграмму, мол, девочка тяжело больна, и — о боже! — скоро умрет. Возможно, это ее последний день рождения, так что, если Риккардо желает увидеть свою дочь, ему стоит поспешить.
Но он не спешил, хотя все же приехал в Поццуоли, опять уступив уговорам своей матери, твердившей, что ему стоит хотя бы для видимости соблюдать приличия, а то эта сумасшедшая истеричка опять пригрозит судом. Бояться Риккардо было чего: к этому времени у Ромильды было от него уже двое детей. Младшая, Анна Мария, появилась на свет в 1938 году. На этот раз он категорически отказался признавать малышку своим ребенком, и девочка росла под фамилией матери. Вызывая Риккардо заранее проститься с Софией, женщина рассчитывала на свою красоту и привлекательность, которые действовали на Риккардо, правда, не совсем так, как ей хотелось бы...
Итак, когда Софии было пять лет, она впервые увидела своего отца. Забегая вперед, скажем, что таких встреч за всю жизнь у нее будет всего три. В тот день он показался ей просто великаном, огромным и страшным. И когда протянул руку, чтобы поздороваться, София расплакалась и убежала со словами: «У меня уже есть отец!» До сих пор она звала папой и мамой родителей матери, своих дедушку и бабушку. И зачем этот великан привез ей голубую машинку — разве девочки играют не в куклы? Своих у нее не было, но бабушка научила ее лепить фигурки человечков из хлебного мякиша, который после игры надо было обязательно съесть, а все хлебные крошки смести со стола рукой в рот. Других кукол в детстве у Софии не было.
Но надо признать, что расплакаться и выбежать из комнаты захотелось и самому Риккардо. Как только у него и Ромильды, красивых молодых людей, могло родиться такое уродливое дитя? Это точно его дочь? Не может быть, чтобы эта тощая, с огромными глазами, длинным носом и каким-то непропорционально большим ртом для столь маленькой головы девочка была его дочерью! Было очевидно, что мать всячески старается скрыть ее худобу и некрасивость, обряжая малышку в собственноручно сшитые платья. Но это не работало. Пышные платья не только не скрывали, а подчеркивали ее тощую от голода фигурку.
По прозвищу Зубочистка
«Стуццикаденти! София-Зубочистка!» Это прозвище звучало на улицах Поццуоли всякий раз, как только София переступала порог дома. Зубочистка — так прозвали ее в первый же школьный день одноклассники. И эта кличка намертво приклеилась к ней! Понятно, что под хор столь обидных криков девочка приходила домой в слезах. Она росла застенчивой и нелюдимой. Лучшей ее подругой была младшая сестра, которая, как никто другой, понимала, что такое быть изгоем. Все еще не признанная собственным отцом, Анна Мария росла как незаконнорожденный ребенок — в католической Италии это худшее, что можно вообразить. Только много лет спустя Софи Лорен отдаст весь свой гонорар за съемки в обмен на признание отцом ее младшей сестры. Это будет их вторая встреча. А в третий раз Софи увидит его на похоронах. И простит.
Голод и обидные клички — оказалось, бывает и хуже! Когда началась Вторая мировая война, Поццуоли часто бомбили войска союзников, ведь тут находились гавань и большой склад военной техники фашистской армии. Во время одной бомбардировки, когда Ромильда и дочери уже почти добежали до старого железнодорожного тоннеля, служившего бомбоубежищем, шрапнель прошлась по подбородку Софии. Этот шрам останется с ней как напоминание о детстве военной поры. Стоило только пальцем провести по подбородку, как слезы сами накатывались на глаза: она вспоминала, как они скитались по родственникам в поисках безопасного приюта, как собирали крошки со стола, как были съедаемы паразитами, жившими в чужих матрасах и грязной одежде, обитавшими на всех полустанках и вагонах, в которых пришлось побывать. Вдобавок София умудрилась подхватить чесотку. Так что даже много лет спустя она начинала чесаться при одном воспоминании о тех днях.
Голод, холод, слезы, смерть — вот что помнила она с детства. Уже став звездой мирового кино, супругой состоятельного и влиятельного продюсера, Софи Лорен признается: «У нас никогда не было много денег, а когда началась война, у нас не было достаточно еды. Когда вам десять лет и вы голодны и каждый день спрашиваете себя, что будете есть завтра, вряд ли это когда-то забудется».
Рецепты бабушки Луизы
По окончании войны в Италии началась новая жизнь. В поселке Поццуоли теперь стояли войска союзников, и вместе с ними сюда пришли новые обычаи и нравы. Мама Ромильда теперь зарабатывала на жизнь тем, что играла на пианино и пела для солдат. А бабушка Луиза решила открыть при доме небольшую таверну, в которой торговала домашним вишневым ликером, ингредиенты для которого закупала на деньги, заработанные музыкальными выступлениями дочери. Прибыль от такого оборота денег хоть и небольшая, но была.
