Два года назад я познакомилась с актерским коучем Василием Шевченко. В его актерской группе была прекрасная атмосфера, полная свобода творчества, когда не боишься выходить на сцену и пробовать что-то новое, не боишься осуждения. Мы очень много импровизировали и, самое главное, не пытались друг друга поразить. Именно на этих курсах я поняла, какая обстановка должна быть в творческом коллективе. Но, разумеется, большую роль играет возраст. У Васи в группе были уже взрослые, часто состоявшиеся артисты, которые понимали нюансы совместной работы.
— Во время учебы пересекались с Олегом Павловичем Табаковым?
— Да, Олег Павлович посещал каждый наш экзамен. Как худрук МХТ приходил и присматривал себе в труппу молодых актеров.
— Анна, как вы попали в «Ленком»?
— Марк Анатольевич Захаров выпускал «Пер Гюнта», ему нужна была девушка для массовки. И преподаватель по речи Наталия Дмитриевна Журавлева порекомендовала меня. После пары репетиций меня взяли в спектакль. По-моему, мы еще даже не выпустили «Пер Гюнта», когда я узнала, что Марк Анатольевич хочет пригласить меня в труппу. Но как-то этот вопрос подвис, предложения не поступало, и я стала показываться в другие театры. И меня брал к себе в труппу Et Cetera Александр Калягин. Я после предложения Калягина набралась храбрости, пришла в «Ленком» и говорю:
— Меня тут Калягин к себе зовет. А вы?
Игорь Алексеевич Фокин подвел меня к Марку Анатольевичу и спрашивает:
— Ну, мы Аню берем?
Тот сказал:
— Берем.
Вот и все, так я попала в «Ленком».
— Каким Марк Анатольевич был руководителем?
— Он был не слишком-то общительным, но я чувствовала его симпатию. Вообще, при всей немногословности Марка Анатольевича его всегда очень любили артисты. Есть люди с очень сильной энергетикой, им не нужно завоевывать коллектив или как-то его удерживать, это происходит само собой. На момент моего прихода «Ленком» давно не брал новых молодых актеров. Это как-то волнами бывает в театрах. У нас сейчас то же самое: то два года никого не брали, а потом сразу — пять человек.
Первый год я буквально жила в театре, все время репетировала. Мне сразу дали роль Дуняши в «Шуте Балакиреве», которую играла Олеся Железняк. Во время моего первого ввода в «Шута Балакирева» я ужасно нервничала. Репетиции должны были начаться с сентября. И мне все лето снились страшные сны, что у меня не получается. Я еще не была знакома со своими партнерами, пришла на первый прогон сезона, чтобы посмотреть на них, познакомиться. Приходит Марк Анатольевич, садится в зал и спрашивает: «А Анна Андреевна у нас здесь?» — ему ответили утвердительно. Он обратился ко мне: «Анна Андреевна, вы готовы выйти на сцену и прогнать спектакль?» И я, дрожа от страха, твердым голосом ответила: «Да!», а вечером уже играла спектакль на зрителя. Захаров был доволен. Он терпеть не мог сомнения. Теперь, когда меня на съемках перед какой-то сложной сценой спрашивают: «Ну что, ты готова?», я приучила себя всегда отвечать «да». Потому что когда ты начинаешь мяться, то и у тебя самой, и у другого человека растет неуверенность. На самом деле иногда, когда говоришь себе «я смогу», ты реально сможешь. Это самое яркое и дорогое сердцу воспоминание и о Марке Анатольевиче и о начале работы в театре.
