Энн уверяла: да, они беседовали по телефону, но она прекратила связь за месяцы до того, как суд вынес приговор. Публика и пресса разбились на два лагеря. Одни призывали не позорить актрису, ведь она ни в чем не виновата. Другие сомневались в том, что она ничего не знала об аферах возлюбленного, и ехидно интересовались, вернула Энн дорогие подарки бывшему жениху или оставила себе. Однажды знаменитый телеведущий Дэвид Леттерман попытался в прямом эфире прижать ее к стенке вопросами о Фольери, тогда уже отбывающем срок. В ответ актриса съязвила: «Может, ты хочешь знать и размер его обуви?»
Безусловно, Энн сильно переживала случившееся и решила, что обязана измениться — в лучшую сторону разумеется. А для этого, как ей казалось, необходимо отказаться от всех «радостей жизни». Бросила курить и пить, заделалась вегетарианкой. Диета, впрочем, сослужила полезную службу, когда она худела для съемок в фильме-мюзикле «Отверженные» или должна была влезть в сексуальный костюм Женщины-кошки в блокбастере «Темный рыцарь: Возрождение легенды».
Десять лет Энн держала «обет», пока ее не ввел в искушение Мэтт Дэймон. На съемках «Интерстеллара» в Рейкьявике он уговорил коллегу попробовать в ресторане рыбку, выловленную на их глазах из вод ближайшего фьорда. Съеденный кусочек лосося зарядил актрису такой энергией, какой она давно уже не ощущала. Энн решила, что достаточно «поработала над собой».
Иногда ей хотелось переписать некоторые моменты собственной жизни, как и жизни своей героини из истории о взлете и падении бизнес-империи Ребеки Ньюман. Но она никогда не забывала: в периоды хейтерства никто не вспоминает о хорошем, только о плохом. Из разговоров с бывшими сотрудниками компании, которых Энн методично обзвонила, явствовало, что эта женщина была не только «испорченным балованным ребенком», но и щедрой душой, помогавшей людям в сложные моменты. В то время как в прессе, которую Энн изучила, ни разу не прозвучали слова «добрая» или «симпатичная».
Точно так же, как буквально до последнего времени никто не вспоминал качества, которые выделяли Энн из голливудской обоймы: ее смешливость и чувство юмора, редкую непосредственность, отсутствие высокомерия. Даже глаза «трепетной лани» вызывали раздражение (некоторые злые языки переименовали их в «телячьи») и «слишком безупречный рот» — словом все, чем когда-то восхищались, невероятным образом породило неприкрытую ненависть.
