Сегодня выяснилось: не только писал картины, но и дарил их самым-самым близким. Таким, как художник Вадим Преловский. После его смерти (летом 1953 года Преловский совершил самоубийство) Роальд передавал свои готовые работы невесте художника Валерии Кружновой. В ее архиве они и пролежали десятки лет, прежде чем сын Преловского и Кружновой — Вадим Кружнов — вывел их из подполья. У Рихарда Васми тоже хранился подарок Алика — рисунок знаменитого алого трамвая.
Борис Рогинский, исследователь творчества Роальда Мандельштама, на вопрос о том, как следует расценивать его живописные работы, дает такой ответ: «Рисунки поэта — это особый жанр, оценивать их нужно по особой шкале. Мы не можем вывесить рядом рисунки Пушкина и Брюллова, это разные вещи, хотя создавались одновременно. <...> Рисунки поэта [Мандельштама], в отличие от рисунков Пушкина, не иллюстрируют поэтические произведения, а дополняют их. Выражают ту сторону, которая не до конца выражена в стихах, то есть это скорее лермонтовский тип рисунков. В основном это городские пейзажи, точнее пейзажи Коломны пятидесятых годов. Он же не мог на костылях уходить далеко от дома. Все работы можно довольно четко определить топографически».
«Жизнь поэта». Здесь многовариантность свидетельств, собранных исследователями по крупицам, не менее актуальна. Одни современники утверждают, что Роальд «был угрюмцем и сторонился женщин», поэтому у него нет любовной лирики. Другие, например Родион Гудзенко, твердят про некую безответную влюбленность в «девушку Аллу (или Анну)», для которой написано много стихов и которой посвящены, например, такие строки: «Все разукрашено росами / Сосны, террасы и ты / Ночь, от туманов белесая, / Волосы, руки, цветы...» Третьи, в их числе сестра Елена, и вовсе твердят о приходящей жене, поэтессе Нине Маркевич.
А вот «смертей» у Роальда оказалось всего две. В 1956 году Роальд Мандельштам умер в первый раз. Попал в больницу в таком тяжелом состоянии, что врачи заранее оформили свидетельство о смерти. О чем даже известили друзей. И когда те сломя голову бросились в больницу, увидели улыбающегося Роальда. Он выжил. Всем врагам назло. Копию свидетельства о смерти получил на руки и с гордостью всем показывал. Когда арестовали Родиона Гудзенко, следователь сказал ему доверительно: «Мы даже его (Роальда Мандельштама) не вызываем, он скоро сам сдохнет, это дерьмо!»
