Петр дома практически не бывал, жена его физически более не привлекала, а уж поговорить с нею и вовсе оказалось не о чем. Все его мысли и дела были связаны с потешными полками. Кроме Преображенского появился Семеновский, а крепость Прешбург, даром что «потешная», для тех, кто понимал, давно стала настоящей. Военному делу в ней обучали иностранцы — Петр интуитивно чувствовал, где искать нужных людей.
К его увлечениям добавилось судостроение. В местах своего детства — Измайлове, где проводил каждое лето, Петр однажды нашел в амбаре Ольняного (позже его переименуют в Олений) пруда шестиметровый ботик, подаренный англичанами его дедушке Миките Ивановичу Романову. С помощью голландца Карштена Брандта кораблик отремонтировали, а затем назвали в честь святого Николая, покровителя мореплавателей, резное изображение которого украшало корму. Спустили одномачтовое суденышко на Яузе, а потом из-за тесноты перевезли на реку Серебрянку за Просянской плотиной (ботик Петра потомки прозовут дедушкой русского флота). Царь никогда не расстанется с любимой игрушкой и заберет с собой, когда переедет в новую столицу. Пока же Петр искал просторную воду, на которой можно изучать навигацию.
Он убедил мать отпустить его на Плещеево озеро, в Переславль-Залесский, чтобы там строить корабли. Выписал из Голландии мастеров и сам пропадал на верфи, не просто наблюдая, а посильно участвуя в процессе. Почти три года молодой царь без престола пропадал в своих потешных полках, давно ставших настоящими, строил на озере корабли, а в свободную минуту гулял напропалую в Немецкой слободе с любимой Анной Монс.
Именно на Плещеевом озере его застали гонцы со спешным известием о том, что Софья вознамерилась бунтовать против них с Натальей Кирилловной и что на сей раз их всерьез хотят лишить жизни.
Петр и понятия не имел, какие баталии велись вокруг его персоны, и не знал, что у него есть как заклятые враги, так и горячие сторонники. Последние все громче говорили о том, что негоже бабе править страной и что законный царь должен наконец взять власть. Иван Алексеевич таки стал отцом — да вот только родилась у него дочь...
