У меня челюсть отвисла:
— Вообще, наверное, да.
— Игорь, а вы не могли бы это при случае до Бортко донести?
— А почему я? Почему сами не скажете?
— Он не слушает нас!
Ладно, при встрече говорю:
— Володя, а что у тебя с плащом Пилата? Там неплохо бы красненьким подбить.
— Ты тоже так считаешь?
— Ну да.
На следующий день понеслись звонки: художника, оператора, осветителя... Я их, конечно, завернул: «Ребята, я композитор, у меня есть чем заняться».
Всю музыку к «Мастеру...» писал на своих электронных цацках, чем ужасно гордился, в 2005 году этого почти никто не умел делать. Но в сцену «Бал у Сатаны» Бортко пригласил живой оркестр, а дирижера загримировал под Штрауса. Смешно было, когда я полтора дня сидел дома у принтера и печатал ноты для всего оркестра!
К слову, в прошлом году с Бортко я помирился. Он приезжал в гости, мы беседовали о жизни, он рассказал о своих идеях и пригласил к сотрудничеству. Правда проект пока заморожен, но, может, возникнет что-то еще.
— Мне кажется, с годами ваша музыка стала сложнее.
— Конечно. Эволюция от молодого человека, пишущего несерьезные песенки, до композитора, которому близки симфонические жанры, произошла. Было бы странно, если бы случилось наоборот: в двадцать лет писал симфонии, а потом потянуло на хип-хоп.
Признаться честно, современных исполнителей не смотрю и не слушаю. Это вредно для здоровья. Но все равно порой они догоняют меня... С удовольствием ставлю дома Прокофьева, Шостаковича, Малера, Штрауса и Вагнера, которого обожаю и которого не любил в юности.
Всю жизнь мечтал написать оперу. Недавно мы с Региной таки сподобились, потратив несколько лет жизни, но возникли сложности с ее постановкой. Отечественные музыкальные театры — довольно закостенелые организмы. Им ничего не надо, они на госдотации. А главный действующий персонаж нашей оперы — оркестр, там сложная партитура. И главное условие — чтобы не пели оперными голосами, необходимость в этом давно отпала. «Полироль» — рождественская сказка, где персонаж сидит в бутылке и изготавливает злобному скряге жидкость для отмывания денег.
