Для Игоря Корнелюка (в 90-е годы его песни «Билет на балет», «Дожди» и многие другие были очень популярны) любимейшее место на земле — поселок Тарховка, находящийся в 35 километрах от Санкт-Петербурга. Тут он построил дом, о котором мечтал много лет. «Будь моя воля, я бы никуда отсюда не уезжал», — говорит композитор.
Игорь вырос в небольшом частном доме под Брестом, и все тяготы крестьянской жизни испытал на собственной шкуре еще в детстве. Родители уходили на работу (мама трудилась инженером на швейной фабрике, а папа был диспетчером на железнодорожной станции в Бресте), и на детей — Игоря и его старшую сестру Наташу ложились все домашние хлопоты.
«Нам поручалось прополоть картошечку, выловить колорадских жуков, полить огурцы-помидоры, собрать созревшие ягоды с кустов, накормить поросенка. И никаких поблажек! Мы с сестрой чувствовали себя Золушками, — с улыбкой вспоминает Игорь Евгеньевич. — Исполняли эти обязанности с плачем, с воем, ненавидели все это. Я всеми фибрами души рвался в город, уехать туда казалось пределом мечтаний. В пятнадцать лет мечта стала реальностью: я оказался в Питере, поступил в музыкальное училище при Ленинградской консерватории имени Римского-Корсакова. И вот ведь парадокс! Прошли годы, я пожил в городе, вкусил все прелести городской жизни — с шумными соседями, с тем, что нас постоянно везде заливали.
(Смеется.) И со временем понял, что мне все-таки комфортнее там, где под ногами своя земля, поближе к природе и подальше от людей. Мне очень сильно захотелось иметь свой дом! И я всю энергию и силы направил на осуществление этого желания. Убежден, что главное в жизни — знать, чего ты по-настоящему хочешь. Если человек ничего не хочет, это страшно, жизнь тогда пуста и бессмысленна. А когда есть стремление, мощное желание, все, что хочешь, что задумал, обязательно рано или поздно воплотится в жизнь».
Однако долгие годы мечта казалась совсем уж призрачной. Поначалу Корнелюк, как все иногородние, жил в общежитии при училище. А на последнем курсе стал женатым человеком.
Семейную жизнь артист начинал в однокомнатной хрущевке жены, да еще и вместе с тещей. «С Мариной мы познакомились в училище. Я учился на композиторском отделении, а она — на дирижерско-хоровом. Марина меня зацепила внешними данными — симпатичная, милая. Вспыхнула между нами любовь, стали встречаться. Маринка оказалась очень уютным человеком — добрая, мягкая, внимательная, какая-то родная, мне с ней сразу было хорошо и легко. Свадьбу мы устроили в самый разгар экзаменов — я как раз оканчивал училище и параллельно сдавал вступительные экзамены в консерваторию. Гуляли на свадьбе, как полагается, на полную катушку: я арендовал зал в Доме свадебных торжеств, Марине купили белое платье, мне — серый костюм. Я на это угрохал весь свой первый гонорар. Меня впервые попросили написать музыку на заказ — для спектакля «Трубач на площади», в котором главную роль сыграл тогдашний выпускник ЛГИТМиКа Коля Фоменко…
А вскоре у нас с Мариной сын родился. Как пошутил наш хороший знакомый, гроссмейстер Марк Тайманов: «Молодые так сильно любили друг друга, что ребенок у них родился через шесть месяцев после свадьбы». Так уж получилось! (Смеется.) Я в 20 лет, в совершенно бессознательном возрасте, стал папашей. Четыре года мы вчетвером — я, жена, маленький Антоша и теща — прожили в крохотной однушке. Других вариантов не было. Спали с Маринкой на узеньком диванчике, нужно было крепко друг к другу прижаться, чтоб с него не свалиться, и с боку на бок мы приспособились поворачиваться одновременно, не просыпаясь. Тяжело было очень! Я тогда работал музыкальным руководителем театра «Буфф» и еще подрабатывал где мог.
Делал аранжировки для оркестра, выступал на свадьбах, ездил на Украину, в Белоруссию. Пел все подряд, что попросят, играл на аккордеоне: бабушка мне в детстве подарила этот инструмент, я его освоил из любопытства, и это мне здорово пригодилось в тяжелый период безденежья. Бывало, после пятидневных свадебных марафонов не мог разговаривать, голос терял. И все равно те времена вспоминаю с теплотой, ведь мы с Мариной были такие молодые, счастливые, не боялись трудностей и верили только в лучшее. Хотя в те годы я был должен всем своим знакомым. Первые песни записывал, занимая деньги. Сам сочинял тексты и музыку, брал напрокат инструменты, писал фонограмму в студии, делал аранжировку. На это уходили немыслимые деньги! Но я кайфовал — работа в студии, этот процесс доставлял мне невероятное наслаждение.
Только мои песни никому, кроме меня, были не нужны — специалистов из музыкальной редакции Центрального телевидения, куда я их носил, они не впечатляли».
И все-таки в какой-то момент песню Корнелюка «Билет на балет» взяли на радио, потом она пошла в народ. А вскоре пухленький и высоко подпрыгивающий певец с кудрявой шевелюрой появился и на телевидении. И понеслось — телевизионные концерты, выступления, гастроли. В 87-м году Игорь уже мог себе позволить невиданную по тем временам роскошь — купил подержанную «BMW». «Помню, как мы с женой и сыном просто колесили на нашем автомобиле по окрестностям Питера и пребывали в невероятной эйфории. И вот как-то катались-катались и оказались на Тарховском проспекте. Меня эти места потрясли!
Красота невероятная: берег Финского залива, тут же поблизости озеро Разлив, то самое, на котором в 1917 году прятался в шалаше Ленин. Был май, все вокруг расцветало. Я аж закричал: «Боже, Марина, я хочу жить именно здесь!» И это «хочу» сидело внутри меня много лет. Если мечту любого мужчины о сыне я воплотил в жизнь, не особо над этим раздумывая и не напрягаясь, то вот чтобы дом построить, пришлось сильно постараться. Но права была одна девушка, которая как-то сказала про меня: «Корнелюк — это танк, если он чего-то захочет, его нельзя остановить, можно только убить», — с улыбкой констатирует Игорь Евгеньевич.
В 2003 году артист купил в Тарховке земельный участок вместе с двухэтажной кирпичной коробкой. Супруги решили ее не сносить и пристроили еще примерно равную по размеру часть из пенобетона.
В результате получилась необычная конструкция, состоящая из четырех уровней. Цокольный этаж отвели под звукозаписывающую студию, на первом находится прихожая, библиотека и столовая, над ними — гостиная, а на верхнем этаже — хозяйская и гостевая спальни. Стройка и отделка дома растянулись на целых четыре года. «Поскольку наш дом, по сути, строила Маришка, все продвигалось медленно, — объясняет Корнелюк. — Она очень дотошный человек, не суетится, не спешит, все делает капитально. Ей нужно досконально разобраться в любой проблеме. И она не отступала, пока не добивалась результата, который бы ее устроил. Жена спорила с рабочими, какую арматуру класть, да и нанятого дизайнера не особенно слушала. Та приносила какие-то наброски, эскизы по оформлению дома, Марина их изучала и говорила: «О, спасибо большое, вы мне очень помогли.
Теперь я точно знаю, как не надо делать». Так что я в это даже не пытался лезть, Марина всем рулила, командовала. Иногда, правда, позволял себе немного побухтеть. Мне хотелось, к примеру, чтобы библиотека была в синих тонах. Но жена мягко объяснила, что это бредовая идея, и все сделала по-своему. (Смеется.) А вот из-за системы вентиляции в доме я ругался с Мариной долго и упорно. В нее столько денег было вложено, два года мучились — переделывали, доводили до ума. Я не понимал, зачем эти мучения, когда можно открыть окно — и там свежий воздух, естественная вентиляция. Зато теперь признаю, что Марина была права, упорно настаивая на этом. В нашем доме всегда легко дышится, как в лесу после дождя».
Первым делом в доме была оборудована студия, в которую хозяин перевез аппаратуру из своей питерской квартиры.
Еще стройка шла полным ходом, но каждый день в восемь утра Игорь Евгеньевич спускался в «подвал», в студию, и работал до ночи. Дело было летом 2007 года, он тогда параллельно писал музыку для двух картин — «Тарас Бульба» и «Правосудие волков». (Корнелюк также является автором музыки к фильмам «Бандитский Петербург», «Мастер и Маргарита», «Идиот». — Прим. ред.) Своей студией, состоящей из трех комнат, композитор страшно гордится: она оборудована по последнему слову техники. «Тут собрана уникальная аппаратура, установлен климат-контроль, идеальная звукоизоляция. Лучший акустик нашей страны делал мне студию. Здесь я теряю счет времени, могу заработаться и пропасть на сутки. Сюда никто, даже Марина, не заходит, это моя епархия», — говорит композитор.
В ноябре 2007 года Корнелюки погрузили в машину кота Степу и собаку Брамса (их сын Антон остался жить в городской квартире) и переехали за город.
В доме на тот момент из мебели был только немецкий кухонный гарнитур, в спальне стояла кровать. Обживались и заполняли пространство постепенно. Дом, по задумке хозяйки, получился очень светлым: стены в палево-бежевых тонах, много окон, а на кухне окна даже на потолке. Красивые кованые лестницы в доме отделаны светлым мрамором. И гостиная в доме тоже из камня: камин обрамлен мрамором, а четыре несущие мраморные колонны визуально делят пространство большой гостиной на зоны. Хозяева сбились с ног в поисках рояля, который бы сочетался по цвету с этими колоннами. И все-таки редкий инструмент цвета слоновой кости был найден и занял почетное место в гостиной.
Ее также украшают отреставрированный диванчик из Эрмитажа, купленный в антикварном магазине, шикарные напольные часы с позолотой. Вообще у хозяина к часам особая страсть. Они есть в каждой комнате и даже на участке (специальные уличные). В библиотеке — журнальный столик в виде часов, и к тому же у Корнелюка целая коллекция дорогих наручных хронометров. «Бой часов меня завораживает и успокаивает, — признается Игорь Евгеньевич. — Я специально все часы в доме настроил так, чтобы они били одновременно, в унисон. Когда по дому разливается этот перезвон, я прямо чувствую, как наше жилище наполняется какой-то мощной энергетикой, оживает».
Хозяин не поскупился на предметы искусства: в доме много картин современных художников — испанцев, голландцев, в библиотеке собрана небольшая коллекция старинных икон.
Мебель для дома супруги в основном заказывали в Европе — Италии, Испании, Англии. Но кое-какие предметы интерьера были найдены в питерских магазинах. К примеру, гигантская хрустальная люстра для прихожей и расположенный здесь же зеленый ломберный столик с торшером — за ним хозяин с гостями любит в карты играть. «Нам с Мариной хотелось, чтобы света у нас было как можно больше, поэтому люстры, торшеры и светильники мы выбирали с непонятной многим скрупулезностью. В результате наш дом состоит из музыки и света», — улыбается Корнелюк. В библиотеке привлекает к себе внимание торшер в виде арапчонка, держащего факел, — это ручная работа, его делали на заказ из дерева целых полгода. В библиотеке, кстати, все из красного дерева — книжные шкафы, рабочий стол.
А мебель для столовой — массивный стол, стулья и комод из карельской березы — делали по заказу специалисты-краснодеревщики, реставраторы из Эрмитажа.
Из столовой есть летний выход через стеклянную дверь на улицу, к бассейну. «Бассейн у нас возник совершенно случайно, — рассказывает композитор. — В разгар стройки позвонила знакомая питерская журналистка и предложила сделать передачу о том, как мы строимся. Я говорю: «Тут у нас еще разруха, все в цементе и бетоне. Нечего снимать». А она предлагает: «Давайте мы вам бассейн выроем. Ну и стройку немного поснимаем». Короче, уговорила. На участок пригнали экскаваторы и за день нам вырыли огромную яму под бассейн. А Марина его довела до совершенства: утеплила, сделала раздвижную крышу.
Так что мы плаваем круглый год, даже зимой температура воды в бассейне 32 градуса. Кстати, больше всего люблю купаться именно зимой, под открытым небом, когда в воду падает снег».
Для того чтобы на участке было зелено и красиво, Корнелюки наняли ландшафтного дизайнера. Марина полюбовалась на его работу, а на следующий год все переделала по-своему. Разбила шикарный розарий — розы у Корнелюков цветут до глубокой осени. Посадила гвоздики, азалии, рододендроны, сирень и целый яблоневый сад. Весной тут все цветет и пахнет! А осенью хозяйка варит варенье из разных сортов яблок и клубники, которая плодоносит с июня до октября. По участку разбросаны фонтанчики и мангалы для шашлыка. А в уютной беседке супруги по традиции ставят новогоднюю елку. «Для меня лучший отдых — лежать дома на диванчике с книжечкой, — говорит Корнелюк. — В январе этого года я впервые за 12 лет решил отдохнуть на море.
У меня в сочельник был концерт на Канарах, и мы с женой там десять дней загорали, валялись на солнышке. Но я совсем не мог расслабиться, чувствовал себя неуютно. Мне хотелось домой! Вообще для меня поездка куда-то с отдыхом несовместима. У меня это ассоциируется с тяжелым трудом — гастролями, концертами, долгими перелетами, бессонными ночами в тоскливых гостиницах. Наездился я так за свою жизнь, что, будь моя воля, из дома бы никуда не вылезал».
Однако артист продолжает гастролировать по городам и весям, хотя и гораздо меньше, чем раньше. Марина всюду ездит с мужем — она его директор. «Жена мой первый директор, который не ворует, — смеется Корнелюк. — Когда Марина согласилась взять на себя директорство, я опасался, что она это не потянет.
Она робкий человек, мягкий, интеллигентный, где уж ей тягаться с акулами шоу-бизнеса. Но она все выдержала — грубость, хамство, разные сложные ситуации. Все разруливает, решает, куда нам ехать. Я в это даже не вникаю. Уже 14 лет мы работаем в одной связке, а женаты почти тридцать. И то, что мы сейчас вместе, безусловно, заслуга Марины. Ей пришлось нелегко. Муж-артист — это тяжелая ноша, испытание, если хотите. Разгульная была у меня жизнь — бесконечные поездки, застолья, поклонницы вокруг вьются, куча искушений. По молодости могли с музыкантами отработать три концерта, а потом всю ночь «гудеть» в гостиничном номере. И мне такая жизнь нравилась! Не могу сказать, что я много пил, — планочку старался не перешагивать. Но выпить любил. Сейчас пришлось совсем от алкоголя отказаться.
Здоровье не позволяет: у меня диабет, были серьезные проблемы с почками… Так вот, какая жена способна принять такую жизнь мужа? Случалось, по три месяца дома отсутствовал — такие были напряженные гастрольные туры. И поклонницы были безумные: караулили меня у дома, звонили, гадости Марине говорили. Конечно, жену это страшно раздражало, но у нее хватило терпения все это пережить и сохранить нашу семью. Я очень Марине за это благодарен. По молодости я многого не понимал и не осознавал своего счастья, что в спутницы жизни Господь мне дал такую женщину. А сейчас понимаю, что Марина — моя награда, моя половина, моя декабристка. Она всегда рядом, всегда за меня, готова в любой момент подставить плечо, выслушать, поддержать. Мы даже решили на пару похудеть к моему пятидесятилетию. (Смеется.) Жена меня и в этом поддерживает.
Всю жизнь борюсь с лишним весом! В ноябре прошлого года мы с Мариной дружно сели на белковую диету и пьем богатый витаминами сок. В результате за четыре месяца я похудел на 18 килограммов, а Маришка — на восемь. И теперь на концертах провоцирую зрителей на комплименты. По привычке говорю: «Девчонки, вставайте, танцуйте! Сидеть в мягких креслах опасно. Вы рискуете стать такими же толстыми, как я». А из зала кричат: «Да вы что? Какой же вы толстый?» И эти слова прямо как бальзам на душу… (Улыбается.) Так хочется быть подтянутым, нестарым. А ведь если бы сын пошел в меня, я мог бы уже дедом быть. Но Антон совсем другой. Моя страсть к музыке ему не передалась, он к ней совсем равнодушен. Окончил институт оптики и механики, хорошо разбирается в компьютерном программировании. Ему сейчас 29 лет, он крайне самостоятельный парень, очень замкнутый, сам в себе.
Мы с Мариной в его жизнь не лезем… Знаете, чего я больше всего в жизни боюсь? Старости. И примиряет меня с нею только одно — что ее мы с Мариной встретим вместе».