У второй жены платье было, его подарил Вячеслав Зайцев. Из гостей только Алла Сигалова да директор «Независимой труппы», где я тогда работал. На столе — водка, шпроты и черный хлеб. Но все остальное тоже без шика по той же причине — полного отсутствия денег. А вот с Катей все иначе — шикарный наряд, фата...
Утром за ней приехал, открывается дверь, вижу сквозь дверной проем в комнате у окна Катю — красивую, в белом пышном воздушном платье. Я хотя и в костюме был, но на ногах почему-то не ботинки, а сандалии с открытыми пятками. И поехали мы в тушинский районный ЗАГС.
— Почему так далеко?
— Первый раз я расписывался во Дворце бракосочетания — в Грибоедовском, на Чистых прудах. С Тереховой женились где-то у «Савеловской». Не повторяться же!
Заходим в комнату сотрудницы, где оформляют бумаги. Тетенька предлагает: «Оплатите музыкальное сопровождение. Вам сыграть Марш Мендельсона? — Я начал смеяться — сейчас будет вам «там-там-тарам». Она не поняла, о чем я, обиженно спрашивает: — Что, четыреста рублей жалко?»
В эту секунду раздается удар ногой в дверь, на пороге появляется Роман Григорьевич Виктюк. «Ты дальше не мог ЗАГС выбрать? В Кукуево загнал!» — кричит нецензурно. Следом появляется великая, моя любимая Елена Васильевна Образцова и «включает» свою иерихонскую трубу! «Ла-ла-ла-ла-ла!» — поет Мендельсона. Тетка, которая только что втюхивала нам музыкальное оформление, молча сползла по стеночке.
Когда мы вышли из ЗАГСа, солнце вдруг скрылось, резко потемнело и ливануло — как в тропиках!
Катькин дядя приготовил подарок — коробку с белоснежными голубями. Хотел торжественно выпустить над молодыми. Однако птицы сбились в комок, Сережа долго стучал по крышке, свистел, уговаривал, наконец договорился — птицы вылетели, покружились над нами!
— Дождь в день свадьбы — к счастью!
— Конечно! Катька подхватила воспаление легких, долго кашляла, но ничего — с той поры прошло уже девятнадцать лет. Она для меня — всё: любимая, друг, мать моего ребенка. Не представляю, как жить без нее.
Пятнадцать лет моя мама болела хореей. Это страшное заболевание с не поддающимися контролю движениями. И Катя, моя тогда совсем юная жена, ухаживала за ней, когда я уезжал на съемки или гастроли. Всю жизнь буду благодарен ей за это.
И за то, как носилась с маленьким Мишкой (сын Анны Тереховой. — Прим. ред.), когда Аня уезжала на гастроли и просила помочь.
— Николай, хочется поговорить о кино. У вас были прекрасные партнеры. Кого из великих вспоминаете в первую очередь?
— Перед глазами сразу встает мощный актер — Джигарханян. Он всех звал сы?ночками. Если человек этого не знал, радовался: «МЕНЯ так ласково называет сам Армен Борисович!»
У него шутка была:
— Сыночка?
— Да?
— Гений!!!
— Спасибо большое!
— Это я — гений!
Мы снимались в фильме «Биндюжник и Король». Там же я познакомился с Евгением Александровичем Евстигнеевым и Николаем Олялиным, которого помнил с детства по фильму «Освобождение». Для меня, мальчишки, капитан Цветаев был настоящим героем. Интересно, что в «Биндюжнике...» герой Олялина говорит моим голосом, потому что Николай не смог приехать на озвучание.
