Мы и внешне разные. Женя похожа на папу, я на маму — татарочку. Правда у той волосы иссиня-черные, а у меня русые. Но у нас одно лицо и мимика одна и та же. Я удивляюсь: откуда что берется?! Десять лет в Москве, до этого в Перми провела четыре года, то есть четырнадцать лет не живу с родителями, а сходство с мамой только усиливается. Мы и плачем, и смеемся одинаково.
А ведь по натуре я папина дочка. Отец, хоть и проработал всю жизнь на железной дороге, — очень творческий и эмоциональный человек. У него есть близнец — дядя Олег. Братья Мазунины в юности неплохо пели, играли на гитарах, даже организовали вокально-инструментальный ансамбль. Судьба так сложилась, что папа не стал певцом или артистом, но думаю, актерские данные у меня от него. По своему «амплуа» папуля, наверное, трагикомик. В нем чувствуется внутренняя драма, несогласие с миром, но при этом он очень смешной.
В детстве я проводила с папой много времени. Он и в садик отводил, и забирал оттуда. Летом с ним тайком ходили на пруд. Маленькой я не умела плавать, мама очень боялась, что утону, и купаться не разрешала. Плавать папа учил довольно жестко. Сажал на плечи, заходил в воду: «Погнали к тому пню!» А когда доплывал, подныривал: «Теперь сама!» Оказавшись в воде, я волей-неволей начинала барахтаться.
— Так в семье рулила мама?
— Она очень сильный человек. С годами, правда, стала намного мягче, а в детстве мы с Женькой ужасно ее боялись. Если родителей вызывали в школу, сообщали только папе. Маме не решались, она была очень строгой. Но если папа страшно кричал и махал руками, когда на нас сердился, то мама просто молчала. И от этого молчания шел мороз по коже.
Впрочем, должна заметить, что мы не доставляли родителям серьезных проблем, не было у нас какого-то дикого пубертата с отрицанием всего и вся, дружбы с плохими ребятами. Бог миловал.
Родители нас безумно любили, это огромное счастье и неоценимый ресурс, из которого можно черпать силы всю жизнь.
Мне и со школой повезло, точнее — с гимназией. Казалось бы, провинциальный городок, лихие девяностые с их жестокими нравами — но у нас царила замечательная атмосфера. Ребята дружили, на праздники играли какие-то концерты, ставили спектакли. Наш класс в полном составе ходил на факультатив по танцам. Половина — на бальные, половина — на народные. И я впервые вышла на сцену в народном танце.
Недавно одноклассница Света Алексеева нашла в домашнем архиве старую видеокассету с записью нашего выступления. Я и смеялась, и плакала, когда смотрела. Мы там совсем салаги, такие смешные и трогательные! У Юльки, нашей подружки, коленки от страха подгибаются. А я бодрая. Вроде мелкая совсем, но задор виден! В какой-то момент выпал из руки платок — подобрала его и как ни в чем не бывало дальше заплясала. Кстати, именно Светка впоследствии привела меня в театральную студию.
Мы с мамой и Женей часто ездили в театры в Пермь. Для меня театр был какой-то сказкой, а каждая поездка — праздником: всегда обязательно наряжались, брали сменную обувь.
Пермь славится театром оперы и балета, одним из старейших в России. Бывали там не раз. Балет мне нравился, а оперу в детстве я не воспринимала. Однажды мама привела на «Кармен». Казалось бы, замечательное произведение с интересной драматургией и прекрасной музыкой, но я не прониклась. Все три часа сидела и думала: «Зачем мы здесь? Какая-то ерунда». В финале была просто шокирована, когда увидела, что нож, которым Хозе заколол героиню, сделан из картона и фольги.
— Когда же сами занялись театральным искусством?
— В двенадцать лет. В театральной студии доверили роль Крысы в спектакле «Приключения Нюрочки-дурочки». Как же я ее любила! Крыса была заводная — королева помойки, на которой все происходило. Выходила с песней:
Блеск зубов моих, словно сталь,
Длинный хвост, как прочный канат.
Я веду свою тут мораль,
Разберу, кто и в чем виноват!
На премьере ужасно волновалась, боялась что-то сделать не так. Но все прошло прекрасно. Спектакль имел успех и впоследствии занял третье место на городском конкурсе школьных театров. Такая была гордость, такое счастье!
