— Сложно было жить по уставу?
— Военное училище оказалось серьезным испытанием. Не зря друзья брата отговаривали, предлагали: «Иди в гражданское, всегда будут деньги, да и мы поможем». Я рос парнем свободолюбивым, а приказы командиров, как известно, не обсуждаются. Смириться с этим было непросто, особенно если имеешь свое мнение. Когда сталкивался с несправедливостью, не молчал, за что регулярно получал наряды вне очереди. Правда наш командир, капитан второго ранга Виктор Демидович Родченко, почему-то в меня верил, присвоил звание старшины и назначил командиром роты. А еще меня избрали комсоргом. Родченко, настоящий моряк, в празднично-лирическом настроении часто выстраивал молодежь в шеренгу и часами расхаживал перед ней, наставляя, как надо правильно жить. Его афоризмы намертво засели в голове: «Вы ошибаетесь, если думаете, что женщин, которых выбрали вы, выбрали вы. На самом деле это они выбрали вас» или «Слово «мужчина» состоит из двух понятий — «муж» и «чин», «У мужчины должно быть золото в кармане и сталь в штанах».
К примеру, вызывал к себе:
— Старшина, зайдите.
Бежал со всех ног, рапортовал:
— Старшина Воловенко по вашему приказанию прибыл!
— Как-как твоя фамилия?
— Старшина Воловенко.
— Ты разгильдяй (словечко, конечно же, было более крепким), а Воловенко — фамилия твоих родителей!
— Виноват, молодой, исправлюсь!
— А ну пошел отсюда!
Я побывал в дальнем походе — дошли до ирландского Корка, где сделали остановку. До этого преодолели сильнейший шторм, к счастью, меня не укачивало, так что отстаивал по две вахты подряд. Правда, есть хотелось нереально. Вместе с другом прокрадывались на камбуз, таскали оттуда хлеб — маленькие пористые брусочки, таким его выпекали на судне. Глотали чудесный мякиш, ничего вкуснее на тот момент не было.
Перед выходом в город командир корабля делал внешний осмотр моряков на общем построении. А на флоте есть традиция дорабатывать форму. Я вставил в бескозырку «утюг» — специальным образом согнутую пружину, нашивки и «краба» сделал на заказ, с расклешенными брюками носил офицерские туфли, доставшиеся от старшего брата. То есть нарушений в моей форме было полно. И вот командир дошел до меня: «Выйти из строя!» Ну, думаю, сейчас получу нагоняй. А он вместо этого сказал: «Вот так должен выглядеть советский моряк в иностранном порту».
В Корке я водил экскурсии по кораблю, поскольку один из немногих говорил по-английски. Ирландцы в благодарность однажды подарили два пакета вещей. Похвастался этим в кубрике, приятель испугался: «Ты с ума сошел?! Срочно прячь!» Как в воду глядел — через полчаса вызвали к особисту. Я знал, что кто-то из ребят обменивал «Беломор» на одежду, но сам-то этим не занимался! Когда особист наехал, обвинив в том, что за импортное барахло чуть ли не родину продал, возмутился страшно. Психанул, нахамил, приволок пакеты с одеждой: «Мне ничего не надо!» За меня заступился старший мичман Сергей Новакевич, и особист отстал, вещи вернули.
