Я заинтересовался и в конце ужина предложил: «Давай так — ты занимаешься литературными источниками, находишь убедительные цитаты из современников вождя, его собрания сочинений и классиков. Я беру интервью у микологов, которые специализируются на макро- и микрогрибах, чтобы ответили на вопросы научного характера, подбираю киноматериал».
И мы приступили к делу. Я обнаружил документальные кадры, на которых вождь пролетариата собирает грибы. В картине «Ленин в Октябре» обратил внимание на мальчишку, вертящегося возле Владимира Ильича, и записал воспоминания «Африки», где Сережка утверждал: тот пацаненок — его дедушка. В детстве дед водил Ленина по грибным местам, но в 1937-м загремел в ГУЛАГ. Правда, оставил ему мемуары.
Курехин тем временем отыскал рассказ Хармса примерно такого содержания: Ленин любил собирать грибы. Как увидит красный мухомор — глаза блестят, весь сам не свой. На монтаже я перемежал рассказ Сергея беседой с микологом. Ученый утверждал: чем ближе к Выборгу, тем в мухоморах ниже содержание галлюциногенов, чем дальше на восток к Шушенскому, тем выше. Кульминацией стало заявление Курехина, что Ленин, употребляя грибы, сам стал грибом. А поскольку гриб обладает личностью и его личность сильнее, чем человеческая, одна вытеснила другую, поэтому Ленин — гриб.
С этой программы начался мой «Тихий дом». В день премьеры на ТВ ОМОН штурмовал вильнюсскую телебашню, а Буш объявил войну Саддаму Хусейну. Мы вышли по окончании «600 секунд», где Невзоров рассказывал, как сепаратисты пытаются развалить нашу прекрасную родину, и про бомбежку Ирака. Я как чувствовал — заранее взял интервью у военного прокурора на тему «Можно ли начинить бомбу галлюциногенными грибами?». Тот ответил, что не станет распространяться на эту тему ввиду ее секретности, и погладил собачку, сидящую у него на коленках.
Наша с Курехиным передачка наделала много шума, вся страна смотрела ее и обсуждала. Как такое вообще выпустили в эфир? По сей день благодарен своему начальнику Бэлле Алексеевне Курковой — она на свой страх и риск поставила эфирную визу. Сегодня «Ленин-гриб» продолжает жить интернет-жизнью, перепосты появляются с завидной регулярностью.
Между нами с Курехиным через некоторое время произошло охлаждение. Сергея стали воспринимать не как музыканта, обладавшего редким даром мелодиста, а как актера комедийного жанра, что его раздражало: «О, Ленин-гриб пришел, не хочешь с нами выпить?» Богему-то не нужно было убеждать, что Курехин — в первую очередь музыкант и композитор высокого полета, а вот широкие народные массы об этом не догадывались. Для них он был массовиком-затейником. Из-за этого, может, Сергей и пошел в политику, хотел сменить имидж.
