— Как вы узнали, что ее не стало?
— Услышал по радио об авиакатастрофе. Сказали, что, вероятно, на борту самолета, летевшего в Сирию, находилась и Елизавета... Надежда Григорьевна меня и себя успокаивала: Лизин загранпаспорт лежит дома, не могла же она улететь без него! Вспомнили, как жена однажды отправилась в Донецк и не выходила на связь двое суток — тогда тоже говорили в новостях страшное, но оказалось, что у Лизы просто сел телефон, а зарядить его не было возможности.
Мы себя успокаивали, вспоминая тот случай, но через несколько часов раздался звонок в дверь. На пороге стоял Михаил Федотов, на тот момент — глава Совета по правам человека. Лиза должна была лететь с ним — другим бортом, но Михаил Александрович не смог, и Елизавета решила сама везти гуманитарную помощь и медикаменты. Договорилась с тем самолетом, который вез ансамбль Александрова в Латакию.
Михаил Александрович зарыдал, обнял меня... И стало понятно: сообщение в новостях — правда. Только я все равно в эту правду долго не мог поверить. Все ждал, что Лиза позвонит и скажет: «Ну как же вы могли такое подумать?!» Сейчас уже не жду, но по-прежнему живу с ощущением ее присутствия. Продюсер Александр Бондарев тоже говорит: ему кажется, что Лиза рядом. Теперь почти каждое воскресенье после посещения храма еду на кладбище к Елизавете. От нас до Новодевичьего идет прямой автобус.
Заупокойную службу проводил митрополит Ювеналий. После отпевания пригласил меня в свои покои и сказал: «Скорее всего, вашу супругу причислят к лику святых. Конечно, должно пройти какое-то время...» Меня это потрясло, даже мурашки по спине побежали.
Сейчас появляются иконы. Духовник, который был у нас, когда мы жили в Сербии, привез мне в Москву икону на тяжеленной дубовой доске. А недавно позвонили и сказали, что икону пишет Александр Чашкин, выдающийся ученик архимандрита Зинона, нашего самого известного иконописца. Вот я это говорю вслух, а сам не верю и не понимаю — как это, что это? Выходит, я тридцать лет жил со святой?
