Он прожил у меня лет десять. Я успела развестись с первым мужем и выйти за второго, нам предстояло надолго уехать за границу по работе, и везти с собой кота в чужую страну не рискнула. Отдала его подруге — художнику-модельеру Тане Романюк. Таня жила с мамой. В их доме Сендик внезапно проявил джентльменские качества: полночи спал с мамой, потом перебирался к Тане. То есть обеим женщинам уделял внимание поровну.
Ну а мы с мужем жили во Франции. Юра собачник, и у нас появилась сначала Гера, йорк итальянских кровей. По характеру добрая, но абсолютный синий чулок. Однако был в этой крохе какой-то немыслимый женский магнетизм: стоило выйти с ней на прогулку, сбегались все кобели округи. При этом взаимностью Гера никому не отвечала, рычала, и стоило очередному хвостатому кавалеру приблизиться, кусала за нос. А вот людей любила, особенно нравились мужчины. Держу ее на руках в аэропорту, она вся в бантиках, тут мимо проходит объект ее внимания. Гера сворачивает голову и говорит «Мур-р-р...» — реально умела мурлыкать! И строила глазки, оказывается, собаки тоже умеют. В самолете тогда не требовалось заключать маленьких животных в клетки, и она желала посидеть на коленях у всех мужчин на соседних креслах — и помурлыкать конечно.
Чуть позже Юра завел двух родезийских риджбеков. Имена были длинные и сложные, мы называли их Аскир и Бижу. Вид они имели довольно свирепый, но существами были добрейшими и очень умными. Аскиру страшно нравилась Гера — прямо слюни пускал, когда ее видел. Она же его игнорировала. Но однажды Гера влюбилась! Меня пригласили в жюри программы Михаила Ширвиндта дог-шоу «Я и моя собака». И я, конечно же, взяла нашу малышку с собой. Одной из участников программы была овчарка, парень по кличке Зорро. И что вы думаете? Гера, которая других собак всю жизнь хватала за нос, увидев его, подняла переднюю лапу и стала ею махать, будто приветствуя... А потом принялась вздыхать и попискивать. В перерыве мы подошли к этому Зорро, Гера вся прямо извелась — а он на нее ноль внимания!
«Вот видишь, — говорю, — ото всех нос воротишь, но некоторые воротят нос от тебя... У людей так тоже бывает». Она снова заохала — то ли сочувствующе, то ли жалуясь...
Что же касается подарка Мартиросяна... Не переставая дрожать, собачка смотрела умоляюще, будто говорила: «Не отдавай меня!» Разглядев «Нюшу» поближе, я обнаружила, что она хромает на одну лапу. Утром поехали к ветеринару, тот предположил, что, возможно, щенка уронили. Мне стало ее жалко еще больше.
Ветеринар сказал:
— Оставляйте! — начал выписывать паспорт и вдруг произнес: — Десятое июля.
— В смысле? — удивилась я.
