Сегодня, сдвинув котелок на затылок, он в одиночестве потягивал абсент. Чтобы модный напиток «Зеленая фея», как прозвала абсент богема, был всегда под рукой, Лотрек заказал полую трость с отвинчивающейся ручкой, куда его и заливал. Вечер плавно перетек в ночь, когда на сцену выскочила самая яркая звезда «Мулен Руж» Ла Гулю и устроила бешеный галоп. Вспенивая нижние юбки, она бесстыдно вскидывала ножки, возбуждая публику демонстрацией кружевных панталон. «Выше, Ла Гулю, выше!» — подзадоривали поклонники.
Анри схватил карандаш, пытаясь скупыми штрихами передать ее движения и выражение капризного личика. Когда-то он был без ума от этой огненно-рыжей шумной, страстной малышки. «Боже, как вульгарна, но как чувственна!» — восклицал Лотрек. То, что она вытворяла на сцене, не поддавалось описанию.
Под занавес Ла Гулю проделала свой фирменный трюк: подобрав юбки, закружилась на месте с высоко задранной к потолку ногой, схватила себя за пятку и с душераздирающим криком упала на шпагат. Зал заревел от восторга, а Ла Гулю, вильнув напоследок бедрами и не поклонившись публике, спустилась вниз, присела за чей-то столик и по привычке поинтересовалась: «Не угостите даму?» Она любила поесть и выпить за счет клиентов, оттого получила не слишком благозвучное прозвище Обжора.
Славу «Мулен Руж» создавали его танцовщицы, каждую из которых публика знала по сценическому псевдониму: Рэйон д’Ор — Золотой Лучик, Нини Пат-ан-л’Эр — Нини Лапки Кверху, Джейн Авриль — Динамит и конечно же она, прима, экстравагантная Луиза Жозефина Вебер, или Ла Гулю.
Луиза родилась в бедной еврейской семье выходцев из Эльзаса. Мать держала прачечную, но перспектива возиться весь век в тазу с грязным бельем девушку не привлекала — она грезила танцами и иногда выступала в пригороде. Ей повезло попасться на глаза Огюсту Ренуару, который пригласил ее в качестве модели для картины «Танец в городе» и ввел в круг парижской богемы.
