В массовке были заняты местные бомжи. Однажды смотрю — что-то они бурлят. Трое самых смелых подходят ко мне:
— Замдиректора сменился. Новый сказал, теперь деньги будут платить раз в неделю.
— И что? Тоже неплохо.
— Нет, плохо. Сегодня, например, День рыбака — надо отметить.
Они привыкли жить одним днем.
— Ну идите и скажите, что вас не устраивает такая система.
— Ага! И нас сразу выгонят.
— Как это «выгонят»? Вы уже снялись в половине картины. Если надо, заступлюсь.
Полчаса мужики думали, идти к замдиректора или нет, на меня поглядывали издалека. Наконец решились — и договорились. Когда «Камышовый рай» вышел на экран, на него приходили и такие люди — посмотреть на «своих».
Однажды молдавский актер Ион Аракелу, игравший Бомж-Бруевича, пригласил меня показать картину в его родном Кишиневе. Когда фильм закончился, вышла на сцену и спрашиваю: «Кто-нибудь хочет высказаться?» Поднялся мужик — весь в джинсе, на голове сомбреро, седые кудри до плеч. Стоит на сцене и молчит. Из зала закричали:
— Шляпу сними!
Снял — и опять молчит. Люди спросили:
— Ты что сказать-то хочешь?
— Мне сорок два года, и я понял, что прожил свою жизнь как баран. — А у меня в финале главный герой, сбежавший из лагеря, говорит: «Я не баран, я не баран, я не баран...» Мужик добавил: — Больше так жить не буду.
И ушел. В зале воцарилась гробовая тишина. Потом я не раз убеждалась: у многих мужчин происходило возмущение духа после этого фильма.
Жаль, что «Камышовый рай» редко показывают по телевизору. Как и другую мою работу — «На тебя уповаю», снятую несколькими годами позже. Эта картина не попала и на большой экран. Время было непростое — 1992 год. Советская система проката развалилась, каждый кинотеатр показывал что хотел. Несколько прокатчиков посмотрели фильм и сказали: «Кому сейчас нужно кино про детский дом? Люди хотят американские боевики».
А у меня играли замечательные пятилетние дети — одиннадцать человек. Они даже сами себя озвучивали, стоя на ящиках перед микрофоном. Правда, после этого фильма я начала седеть. Все им сама показывала, даже под стол залезала. Группа покатывалась со смеху. У меня был замечательный оператор Илюша Демин, который мгновенно ловил реакции детей. И актеры прекрасные — Ирочка Розанова, Женя Добровольская, Дима Певцов, Леня Громов, Володя Ильин. Сережка Баталов сыграл эпизодик, но как! Самое интересное, что о ленте «На тебя уповаю» написано в «Британнике» — старейшей и престижнейшей англоязычной энциклопедии — как о явлении в российском кинематографе! Очень смеялась, узнав об этом. Явление — и не попало в прокат.
Когда выступаю с этой картиной, в зале плачут женщины. Однажды зрительница вскочила с места за пять минут до окончания и бросилась вон.
— Что случилось? — спрашиваю.
— Мне надо к дочке, — отвечает.
Видно, «пробило» ее кино. Ире Розановой подруга рассказывала, что ее дочь после этого фильма перестала орать на ребенка.
Жизнь шла своим чередом. Я работала, снималась и снимала.
Получила приз на кинофестивале в Сан-Себастьяне за «Камышовый рай». Все вроде неплохо. А меня одолевало чудовищное уныние — вплоть до видения петли перед глазами. Такого заманчивого... Уныние — страшная вещь. Почему некоторые люди выпивают или подсаживаются на наркотики? Бес уныния внушает им определенные мысли. Если человек их принимает за свои, начинается жуткий процесс саморазрушения. Вплоть до суицида.
