Когда Артем отправился на первое прослушивание, я подумала: «Сейчас слетит и благополучно продолжит обучение в обычной школе». Не слетел. Ну, думаю, все еще впереди! А сын дошел до последнего тура творческого конкурса. И... сломал ногу. Гипс наложили от бедра до стопы.
Позвонила в театральную школу:
— Здравствуйте, это мама Артема Вершинина (сын носит фамилию моего первого мужа). Он сломал ногу и, наверное, не сможет прийти на последний тур.
— Как не сможет? Мы же хотим его брать! И это самый важный этап. Ребята не только читают программу, но и проходят проверку танцевальных и вокальных данных.
— Какие могут быть танцы? У сына нога в гипсе! Он передвигается на костылях!
— Если получится, все равно привезите его на экзамен!
Поехали на конкурс. Заходим в школу, и я встречаю Ларису Борисовну Дмитриеву, преподававшую нам танец в Щукинском училище. Спрашивает, что я здесь делаю, кто это со мной. Рассказываю.
— Не понимаю, зачем нас позвали! Ведь в гипсе Артема все равно не возьмут!
— Не волнуйся, будем всех смотреть!
У Артема была «военная» программа — стихи Константина Симонова и отрывок из романа «Война и мир». После экзамена Лариса Борисовна сказала: «У тебя очень талантливый сын. Когда он на костылях читал Симонова и последний бой Пети Ростова, все были растроганы. Получилось так сильно!» И «Темную ночь» Артем замечательно спел. А потом бросил костыли и попрыгал к станку. Пытался танцевать. Табаков спросил:
— Тебе когда гипс-то снимают, боец?
— В конце августа.
— Ты уж постарайся.
— Буду стараться!
— Ну, тогда берем!
Первого сентября сын пришел на учебу уже без гипса.
У Табакова царила жесткая дисциплина, ребята учились и жили по расписанию, и мне это очень понравилось. Из театральной школы Артем вышел не только прекрасно подготовленным молодым актером, но и абсолютно взрослым самостоятельным человеком.
— Ваши младшие не думают об актерской профессии?
— Пока они ею не увлечены, хотя часто вожу их в театры. Может, маленькие еще? Как показывает жизнь, увлечение актерской профессией может возникнуть внезапно, в любой момент. Посмотрим, что будет дальше...
Наши младшие учатся в школе с углубленным изучением математики. Максим ее очень любит: «Мам, когда решаю пример, в сердце цветы распускаются! Такая радость на душе!» Если что-то не понимает, ужасно переживает. Ищет информацию в Интернете, пытается разобраться. Он у нас въедливый товарищ.
Вообще, стараюсь ограничить пребывание детей в Сети. Мы с ними договорились: полчаса компьютера стоят получаса чтения, час компьютера — часа чтения. Они не спорят. Я это придумала, потому что поняла — если сыновей не приучить к книгам, вырастут безграмотными и неполноценными. В последнее время Никита увлекся Жюлем Верном, и я просто счастлива. Раньше, сделав уроки, бежал к планшету, а теперь — к книжке: «Где мой «Таинственный остров»?»
В их возрасте — в двенадцать с половиной и одиннадцать лет — я не представляла, кем хочу быть. А они знают. Никита мечтает стать пасечником: «Если начну разводить пчел, у нас всегда будет мед. Мам, ты же его любишь?» Максим хочет быть военным. Увлекается танками и самолетами, все модели знает наизусть. Про танки способен рассказывать часами. Видимо, он технарь по своей природе, а Никита — натуралист. Любит сажать растения, ставить опыты. У него огромная коллекция насекомых.
Конечно, всерьез относиться к увлечениям наших младших детей нельзя. Никита переходит в седьмой класс, Максим — в шестой. Кто знает, может, мальчики потом заинтересуются физикой, химией. Или захотят стать врачами.
Когда родился Никита, мы почти сразу переехали за город. Сначала снимали дачу, потом решили обзавестись собственной. Нашли участок в семидесяти километрах от Москвы, построились и прожили там несколько лет. Нам очень нравилось в Подмосковье. Земля и свежий воздух давали силы, энергию. Просыпаешься — и видишь сад, а не каменные джунгли, ешь собственную клубнику и овощи с грядки.
