— Вы возвратитесь? — спрашивает одна из героинь.
— Никогда, — отвечает Арбенин.
В июне 2015 года, перед тем как разъехаться в отпуска, актеры спросили:
— Какие планы на новый сезон?
Худрук ответил странно:
– Не знаю, посмотрим, кто придет.
В сентябре мы собрались уже без него...
Когда задала тот же вопрос дома, Сергей Николаевич ответил: «Никаких идей нет. Пока не решил». Мне кажется, он интуитивно предчувствовал скорый конец. За три месяца до этого обратился к другу:
— Помоги с местом на Ваганьковском. Во-первых, там Высоцкий, во-вторых, жене и детям будет удобно ко мне ходить.
Мы живем в том же районе. Приятель изумился:
— Что ты надумал? — но просьбу выполнил.
За две недели до ухода Арцибашев исповедался, духовник потом говорил, что спокоен за его душу.
Сергей Николаевич любил ставить себе сроки под определенные задачи. В юности заявил: «В двадцать пять стану режиссером, в тридцать пять возглавлю театр, а в сорок шесть умру». Первые две цифры почти угадал, а с третьей случилась мистическая история. Сорок шесть ему исполнилось, когда мы уже жили вместе. Для него это был кризисный момент. Как-то проснулся ночью от того, что сильно заболело сердце. И рассказал про странный сон, который увидел. Будто его везут в чистилище и он знает, что оттуда есть два пути: вверх по лестнице — в черный замок и вниз по тропинке — к реке, где ждет корабль, отправляющийся назад, на землю. Арцибашев был уверен, что та ночь едва не стала для него последней. Поняв, что еще поживет, установил для себя новый срок: «Умру в семьдесят семь». И меня заставил в это поверить. А ушел в шестьдесят три...
О его смерти что только не писали. Кто-то пустил слух, будто Сергей Николаевич шесть лет боролся с онкологией. Даже друзья звонили: «Почему мы ничего не знали?» Да потому, что это неправда! Я потеряла его из-за банального гриппа. Заболев, он обратился к врачу, но от госпитализации отказался. Жили мы тогда на даче. Я за ним ухаживала. И вдруг температура перестала сбиваться. Когда увидела, что Арцибашев не может встать, подняла тревогу, однако скорая, услышав «простой» диагноз, выезжать отказалась. Я позвонила его третьему сыну (Александр появился на свет в результате романа с актрисой саранского театра Софьей Вельмакиной незадолго до нашей встречи) — он работал в Театре на Покровке водителем. Доставили Сергея Николаевича в московскую больницу. Но врачи засуетились, только когда Саша начал кричать на них: «Сделайте что-нибудь, это же народный артист!»
