В путешествии Илья бесконечно фотографировал, и впоследствии его снимки стали бесценным свидетельством уклада жизни далекой страны
В каждом письме Марусе он описывал все, что видел и узнавал. А еще просил прислать новые фотографии Пига и когда получал, каждую зацеловывал. За пять месяцев, показавшихся Ильфу целой вечностью, они с Петровым действительно проехали Америку вдоль и поперек, познакомились с Эрнстом Хемингуэем, Эптоном Синклером и Дос Пассосом, Генри Фордом и Полем Робсоном, побывали в Голливуде и даже Мексике.
Вернувшись с прогулки по знаменитому кладбищу в Новом Орлеане, Илья признался Жене в страшном. Оказалось, что уже десять дней он очень плохо себя чувствовал: болела грудь, кашлял кровью — совсем как в двадцать лет, когда у него диагностировали туберкулез. Илья даже подумать боялся о том, что болезнь вернулась.
По окончании путешествия организаторы тура предложили писателям бесплатно съездить на пароходе на Кубу и Ямайку, совершенно недоступные для советских граждан в то время. Но соавторы отказались: тоска по семьям совершенно их вымотала (Петров был женат на Валентине Грюнзайд). Ильф писал Марусе: «Милая моя, нежная дочка, я уже очень заскучал. Ни тебя нет очень долго, ни Пига маленького. Дети мои родные, мне кажется, что никогда больше с вами не расстанусь. Без вас мне скучно. Вот ходят по улицам индусы, японцы, голландцы, кто угодно, и Тихий океан тут, и весь город на падающих склонах, а мне уже чересчур много, мне нужно вместе с тобой посмотреть, как наша девочка спит в кровати».
На обратном пути из Америки соавторы заехали в Париж. Там Илья снова встретился с Сандро. Тот не мог не заметить его состояния — мучительного кашля, усталости и крайне подавленного настроения. Фазини умолял Ильфа задержаться на несколько дней, показаться местным врачам, но тот не желал ничего слышать: больше всего на свете он хотел домой.
В Москве диагноз подтвердился — долгое автомобильное путешествие, постоянные переезды и перемена климата оказались губительными для здоровья. Вернувшийся туберкулез к тому же спровоцировал сердечную недостаточность. К физическому недомоганию добавились моральные страдания: боясь заразить родных, Илья вынужден был оградить от себя самых любимых людей — жену и дочь. Как-то, вернувшись домой, Маруся застала мужа склонившимся над раковиной. Он обернулся и растерянно сказал: «Маруся, у меня кровь горлом...» Она бросилась было к нему, но тут же вынужденно остановилась. Маленького Пига теперь тоже держали от папы на расстоянии, лишь несколько раз он решился взять дочку на руки. Постепенно она начала от него отвыкать, дичилась — это было самым мучительным. Но однажды, испугавшись какого-то насекомого, Сашенька бросилась именно к нему, крича: «Папа, папа, жук!» — Илья ужасно обрадовался и все повторял жене: «Вот видишь! Все-таки жук оказался страшнее папы».
комментировать
