Что до косметики, то именно в этот период были изобретены знаменитые тени-пятерки — формат, оставшийся неизменным по сей день. В середине девяностых появляется еще одна новация — тушь для волос, которую впоследствии не копировал только ленивый. Модельным лицом марки в те годы была блистательная россиянка Кристина Семеновская. Ее аристократически скульптурное лицо представляло собой идеальный «холст» для новинок Дома Dior — от фантазийного цветного макияжа конца восьмидесятых до коричневых и бежевых монохромов девяностых.
В истории Дома Dior период Джанфранко Ферре навсегда остался эпохой Возрождения. Но эпохи не могут длиться вечно: порой необходимо отвечать на вызовы времени, особенно если диктуешь моду всему миру. И в 1997 году на трон главного дизайнера Дома Dior взошел Джон Гальяно.
Хуан Карлос Антонио Гальяно был, что называется, человеком-театром, который в отличие от респектабельного Ферре с юности делал ставку на эпатаж, «шок и трепет». Отточив свой нестандартный талант в Лондоне и сократив имя до Джона Гальяно, он отправился в Париж. Там пришлось и поголодать, ночуя на полу у приятелей, и попраздновать, работая для Givenchy. Когда же амбициозному Гальяно сделали фантастическое предложение от Дома Dior, он понял, что сорвал джекпот.
За четырнадцать лет Джон создал более пятидесяти коллекций, и каждую называли истинным шедевром. Привычная ассоциация Дома Dior с роскошной классикой осталась в прошлом. Настало время театральности, буйства красок, разрушения границ. Все, что было присуще его собственному характеру, харизматичный Гальяно выплеснул на подиумы мира. И мир потрясенно аплодировал: за годы работы в Доме Джон Великолепный получил все существующие премии: «Лучший дизайнер года» в 1997-м, орден Британской империи в 2001-м, орден Почетного легиона в 2008-м.
Глянцевые подиумы на показах Гальяно были залиты флюоресцентными цветами — красным, желтым, голубым! На сцене — то будуар, то заводь с русалками, манекенщиц окатывали водой, а их кринолины светились благодаря вставленным лампочкам. Коллекции дышали не сухим городским воздухом, а океаническим, напоенным цветочными ароматами Гавайев. От буйства красок у зрителей рябило в глазах, и линии моделей, и знаменитый асимметричный крой приходилось старательно «вычислять», отвлекаясь на многочисленные аксессуары — яркие сверкающие украшения, сумки, туфли и головные уборы. В макияже манекенщиц спорили глаза, губы и щеки, тропические принты, блестящие кружева и рыболовные сети слепили глаза, в какой-то момент Джон стал экспериментировать не только с прозрачными тканями, но и с выставленной напоказ наготой. Однако даже самым строгим критикам не приходило в голову назвать работы Гальяно китчем. Ибо они балансировали на грани, ухитряясь оставаться в рамках высокого искусства и хорошего вкуса, и обладали фирменной соразмерностью имени Кристиана Диора.
