В Первую мировую Эфрон поехал братом милосердия на фронт. В революцию примкнул к белому движению, был дважды ранен. В годы Гражданской войны Марина не имела никакой возможности связаться с мужем. Чудом узнав, что Сергей бежал с остатками разгромленной армии в Турцию, она пыталась разыскать его. В конце концов Илья Эренбург дал знать: Эфрон в Чехии. О возвращении на родину не шло и речи, Цветаева приняла решение ехать к мужу. Все это время она его ждала, любила, писала проникновенные стихи и письма. И все это время изменяла. Платонические увлечения чередовались со страстными романами, и было их не счесть.
Кто только не входил в ее список! Даже в брата мужа Петра Эфрона успела влюбиться — и кто знает, к чему бы привел роман, если бы он не умер все от того же рокового туберкулеза. А потом были известные и неизвестные — поэт Тихон Чурилин, красноармеец Борис Бессарабов, художник Николай Вышеславцев, поляк Никодим Плуцер-Сарна, актер Юрий Завадский, критик Александр Бахрах, платонический любовный треугольник с Борисом Пастернаком и Райнером Марией Рильке, юный мальчишка-поэт Николай Гронский...
Не только другие замечали, но и Марина честно признавала: она влюбляется не в реального человека, а в собственную фантазию. Всякий раз выдумывала свою любовь, наделяла очередного мужчину всеми немыслимыми достоинствами, в буквальном смысле вдыхала в него душу — и именно эту иллюзию любила. Тем больнее потом было разочаровываться. И все же — она жила. Каждая из этих неосуществленных, нереальных страстей служила поводом к появлению очередных гениальных строк. Одна беда: Сергей обо всем знал. Однажды даже принял решение расстаться. Его не только глубоко уязвляла способность Марины к измене, его оскорбляли объекты этих связей.
Друг Эфрона разведчик Константин Родзевич, совершенно потрясенный обрушившимся на него девятым валом чувства Цветаевой, не понимал, что делать. Он отлично отдавал себе отчет в том, что не отвечает заоблачным стандартам возлюбленной. И все же иногда мечтал об определенности — о том, что Марина уйдет к нему от мужа, они станут жить вместе... Но Цветаева не могла. Она чувствовала острую ответственность за Сергея, твердо знала, что раз и навсегда связана с мужем. И они с Константином приняли решение расстаться. А спустя время, первого февраля 1925 года, в Чехии родился сын Георгий — и еще многие годы ходили слухи, что его отцом был Родзевич. Впрочем, Цветаева на сей счет оставила недвусмысленное пояснение: «Отец — Сергей, я высчитала». Как бы там ни было, Константин Болеславович до глубокой старости (он умер в 1988 году) оставался джентльменом и старался ничем не опорочить память возлюбленной.
