Второе в жизни знакомство с родителями девушки тоже получилось весьма натянутым: полдня тупо сидели и смотрели телевизор, а потом я вдруг сообщил, что хочу жениться. Нам с Ларисой не нравились помпезные традиции вроде кукол с расставленными ногами на капоте автомобиля. Так что пышных торжеств не устраивали. Даже родственников на нашей свадьбе не было, только свидетели — мой товарищ Дима Золотухин с девушкой.
Зрителям Золотухин известен по роли Петра I в картинах Сергея Герасимова «Юность Петра» и «В начале славных дел». Журнал «Советский экран» назвал его лучшим актером 1981 года. Но через некоторое время после звездной роли у Димы начались проблемы со связками: он лишился голоса, сипел. И все равно состоялся — стал режиссером и сценаристом. А недавно сделал операцию на связках и появился в эпизоде нашумевшего фильма-катастрофы «Экипаж». Рад снова видеть его в наших рядах.
— Вскоре после свадьбы у вас родилась дочка. Были готовы к отцовству?
— Честно скажу, отцом осознал себя гораздо позже, когда дочка уже подросла. А в момент рождения Кристины был на съемках в Карелии. Конечно, помогал жене как мог, но это была скорее обязанность: пеленки, молочная кухня, стирка... В основном занимался тем, что зарабатывал деньги, дабы обеспечить семью. Казалось, в этом и заключается роль мужчины-добытчика, но понимаю, как много своим детям недодал. Еще и время было такое — начало девяностых. Страна рухнула, а вместе с ней и отечественный кинематограф.
Из театра я к тому времени уже ушел. Никогда не участвовал в интригах за распределение ролей: просто занимался любимым делом. Но однажды не смог избежать конфликта. Играл в спектакле «Долгий день уходит в ночь» в шикарном составе: Саша Михайлов, Наташа Вилькина и Рома Филиппов. В 1991 году произошла трагедия — умерла Наташа. Кроме этого спектакля, ролей в театре в последнее время у нее не было. Страдала от невостребованности. Инсульт случился после разговора с начальством, Вилькина пыталась пробить свой моноспектакль. Боль от потери еще не утихла, но театр это конвейер — на ее роль срочно ввели одну народную артистку. И та на фоне общего горя стала вести себя на сцене довольно странно: самозабвенно упивалась своей красотой и, как ей казалось, талантом. Актеры постарше закрывали на это глаза, а я не смолчал. Ну и народная этого не потерпела. Чтобы ее уважить, меня наказали — перевели из штата на договор. Фактически ничего не изменилось, я даже стал свободнее для съемок, но осадочек, как говорится, остался.
Поначалу злился, а потом понял, что меня эта актриса только подтолкнула к новой жизни. Все равно людям стало не до театров — есть было нечего. Я не видел для себя в ту пору другого выхода кроме эмиграции — необходимо ведь кормить семью. Поездив со съемками и гастролями по Европе, понял: там всегда будешь человеком второго сорта, как бы ни старался покупать такие же машины и дома. А вот в Америке, по рассказам знакомых эмигрантов, всем плевать, говоришь ли ты по-английски и где родился, главное — что из себя представляешь. Подучил язык, купил билет в один конец... Полетел за океан практически без денег — все, что удалось скопить, оставил семье. Дочке только исполнилось три годика, подумал: тащить ее с собой глупо. Конечно, жене было тяжело отпускать меня на другой конец света. Но мы доверяли друг другу, оба надеялись на новую жизнь...
