— Ты как? — шепотом спрашивал я Юрку.
— Фигово, — потирал он затылок, — щиплет.
— У меня тоже. Терпи!
— И ты терпи!
Девчонки же смотрят! Оксана Алексеева, игравшая Майку, Лера Солуян — исполнительница роли Кукушкиной, которая в жизни была совсем не вредной и очень симпатичной. И не только юные актрисы, еще девочки-администраторы, костюмерши, «хлопушка»... И мы, сжав зубы, рыбкой ныряли в воду с пирса, в очередной раз переживая ощущение, что голова словно горит огнем.
Юрий: Вечерами гуляли по городу. Впервые в жизни уехали так далеко от родительской опеки, многое удивляло. Сидят, к примеру, на Приморском бульваре барышни нога на ногу, и на подошвах крупно выведены цифры 3 или 5. Что бы это значило?
«А это, — просветил нас кто-то из киногруппы, — ночные бабочки. Проститутки. Слышали о любви за деньги? Цифры на подошвах означают сумму, столько стоит ночь».
С ума сойти! Всего-то? А у нас зарплата сто двадцать рублей в месяц! И непонятно, куда их девать, на что тратить. Подошли к двум ночным бабочкам — молодым и довольно симпатичным девчушкам. Пригласили для начала в ресторан для интуристов. Поужинали как большие, расплатились, не забыв о чаевых. А потом они щедро поделились с нами своим опытом. В общем, мы, так скажем, не терялись.
Владимир: У меня в Москве уже была любовь, Наташа. Высокая, стройная, голубоглазая — настоящая русская красавица. Мы за одной партой сидели. Наташа писала на своих ножках, чуть повыше колена, ответы на сложные контрольные. На правой — мой вариант, на левой — свой. На уроке она немного приподнимала юбку, чтобы видеть шпаргалку. Мы переписывали ответы в тетрадки, и я был в восторге от того, как же все ловко Наташа придумала. Но одновременно ловил себя на желании эти коленки обнять.
Юрий: А мою первую любовь звали Ирой. Она жила в соседнем дворе и была на год старше. Ее отец, дипломат, часто с женой уезжал за границу, и семнадцатилетняя Ира оставалась в огромной квартире одна. «Мы уже совсем взрослые. Не уходи!» — предложила она, когда я в очередной раз заглянул в гости. Провели ночь вместе. Раз, второй, третий. Месяца через два, когда ее папа с мамой вернулись из командировки, мы объявили им и моим родителям:
— В общем, так — живем вместе, хотим, чтобы вы это знали и лишних вопросов не задавали!
Лица у родственников вытянулись. Мне ведь всего шестнадцать! Но не запрешь же парня ростом под метр восемьдесят в четырех стенах!
