Тася жила довольно замкнуто, по старой памяти приятельствовала с Коморскими, у которых когда-то исполняла роль хозяйки приема и слушала байки графа Толстого, и их друзьями Крешковым и Кисельгофами. Когда Александр Крешков отправился врачом в Сибирь, часто писал Тасе, признавался, что без нее не может, звал к себе. В 1936 году Татьяна Николаевна снова стала женой доктора и уехала в Сибирь. Но вряд ли их брак можно назвать счастливым: Александр ревновал к Булгакову, считал, что жена его не разлюбила. Как-то в порыве злости уничтожил все, что связывало Тасю с писателем: фотографии, письма, документы. В марте 1940 года Крешков показал ей некролог Булгакова в газете. Тася как раз собиралась в Москву, но погода не позволила — приехала только в апреле. Сходила на могилу, встретилась с Мишиными сестрами, узнала от них, что перед смертью брат хотел с ней увидеться, попросить прощения. Сестры искали Тасю, но не смогли найти. Говорили, что Булгаков часто повторял: «Меня за Таську Бог накажет».
После войны Татьяна Николаевна с Крешковым рассталась. Ей было уже за пятьдесят, когда давний знакомый юрист Давид Кисельгоф — тот самый, что за новогодним столом хватал ее за щиколотку, позвал замуж. В 1947 году они уехали в Туапсе, где и прожили до самой смерти Давида в 1974 году. На прабабкином ореховом столе с гнутыми ножками у них стоял телевизор. До ухода супруга из жизни Тася никому не рассказывала о том, что была первой женой Булгакова. Этот факт стал известен впоследствии только исследователям творчества знаменитого писателя, с которыми она переписывалась и иногда принимала у себя в Туапсе.
«Нехорошая квартира» номер 50, в которой супруги Булгаковы прожили горькие и счастливые три года, стала культовым местом, куда со всего света приезжают почитатели Михаила Афанасьевича, человека, который ей был дороже всех и кому она все простила...
