Харди ловил себя на том, что не может дождаться начала съемок, когда он будет видеться с очаровавшей его Шарлоттой каждый день. В первый же съемочный день была сцена, где Том и Шарлотта обнимаются в конюшне. По правде говоря, Том просто не мог оторвать от партнерши рук, пока режиссер не гаркнул:
— Да отлипни ты от нее наконец, Том!
Но это не так-то просто было выполнить: он продолжал обнимать Шарлотту и в перерыве, с идиотской улыбкой объясняя, что ему необходимо привыкнуть к состоянию влюбленности. Прошло каких-то две недели, и Том перед съемками уже заезжал за девушкой в Западный Лондон, где она снимала квартиру вместе с двумя подружками.
Шарлотта выросла в графстве Дарем и говорила с заметным акцентом, впрочем, могла легко перейти на кокни или на классический британский. Ее родители, как и родители Тома, относились к среднему классу: отец — инженер, мать — медсестра. Шарлотта мечтала стать филологом, окончила местный университет, там ей понравилось писать, она начала со скетчей, потом вместе с приятельницей они написали пьесу Shaking Сsecilia, получившую премию на литературном конкурсе. Только к 24 годам Шарлотта поняла, что все-таки хочет стать актрисой, и поступила в театральную школу. В «Грозовом перевале» фактически была ее первая крупная роль, до этого она снималась лишь в проходных телесериалах.
Словом, Шарлотта крепко запала Тому в душу, он не мог, да и не собирался противиться охватившему его чувству. Продолжать жить с Рэйчел и ребенком как ни в чем не бывало Том уже был не способен.
— Рэйчел, я влюбился, давай расстанемся по-хорошему, — набравшись смелости, произнес как-то Том. Рэйчел все поняла, сцен не устраивала, тихо собрала вещи — свои и Луиса — и исчезла. Конечно, Тома захлестывало чувство вины: он оказался отвратительным отцом, предал своего малыша. Ощущение было таким невыносимо горьким, что внезапно впервые за долгие годы захотелось взять и напиться. Харди испугался: это желание не возникало давно, но он слишком хорошо знал его последствия. Схватив телефон, он стал пролистывать номера. Взгляд выхватил номер Гая Ричи, давнего приятеля-режиссера, у которого Харди снимался. Гай тоже когда-то завязал с выпивкой и отлично понял Тома.
— Еду, старик! Потерпи.
Через 20 минут Ричи примчался с неожиданным рецептом своего психотерапевта.
— Если на бывшего алкоголика наваливается непреодолимое желание выпить — пой! — объявил Гай. — Все, что знаешь, громко. Не важно что.
Усевшись друг напротив друга в гостиной, приятели начали петь, сначала не очень стройно, но потом все более и более слаженно. Гай притащил гранатовый сок, они разлили его по бокалам и, чокаясь, запивали свое пение. Средство оказалось отменным!
Целый год Том ухаживал за Шарлоттой, влюбляясь в нее все больше и больше. Она оказалась милой, домашней, совершенно не похожей на тщеславных актрис, которых Харди постоянно видел вокруг. От нее пахло свежестью и полевыми цветами, она не терпела гламур, с восторгом наряжалась, обожала винтажные вещи, например, найденные в материнском шкафу жакетики 70-х годов. Огромным удовольствием для нее была прогулка по лесу или ботаническому саду.
В конце 2010 года Харди сделал Шарлотте предложение. В поисках кольца он обегал все антикварные лавки, пока не нашел старинное изысканное колечко — ей точно понравится! Для того чтобы помолвка была «настоящей», Шарлотта потащила Тома в Дарем к своим родителям, чудесным, доброжелательным людям. А такой выпечки, как у мамы Шарлотты, Том, пожалуй, еще не пробовал. Однако невеста поставила условие:
— Не будем торопиться со свадьбой, Том. Надо проверить свои чувства.
Тем не менее Шарлотта переехала к Харди, и они зажили просто прекрасно, легко приноровившись к довольно разным вкусам и привычкам друг друга. Она смирилась с орущим рэпом в машине Тома, он больше не возражал против легкого джаза, который предпочитала любимая.
