Кстати, на площадке «Жени, Женечки и «катюши» многие были бы не прочь приударить за главной героиней... Но к Фигловской просто так не подкатишь, она дама резкая: отшивала всех с задором Женечки Земляникиной. И вдруг мы оказались с ней в одном поезде из Питера до Москвы: она едет одна в целом купе. Я долго не раздумывал — сразу в бой! Сел на полку напротив и положил ей руку на коленку. Она мою ладонь не отбросила, только глаза на меня вскинула и глядит так насмешливо… Смотрит, но не гонит. И я под этим взглядом вдруг стушевался! Так что Фигловскую из своего списка вычеркнул...
Обычные девушки на актеров куда более отзывчивы… Во время тех же съемок у Мотыля в Кенигсберге на рынке познакомился с одной — ну все при ней! Сразу пригласил к себе в гостиницу. Сначала помялась: «Как не стыдно, я же учительница…» Тоже мне аргумент! Я ее звал — Кэт. А Даль просто — Салат. Потому что она приглашала нас в гости и всегда вкусно кормила. Мы несколько лет с ней так общались: Кэт приезжала ко мне во все города. Как-то в Ереване встречали ее в аэропорту с Фрунзиком Мкртчяном. Смотрим: встала в конец очереди. Подошли к паспортистке: «Эй, слушай, дорогая: наша актриса приехала, ей надо срочно на грим — и в кадр!» Нас-то везде без очереди пускали и на любой транспорт доставали дефицитный билет.
С бортпроводницей Ниной мы познакомились в самолете и обычно назначали свидания в аэропорту. Иногда она брала меня с собой на борт, кормила «пассажирским пайком»… А потом — бах! — и я стал отцом. Не люблю я, когда бабы самодеятельностью занимаются, а потом сталкивают тебя лбом с фактом: «У тебя родилась дочка». Поначалу даже обиделся. И мама к внучке отнеслась настороженно: «Откуда взялась?» «А откуда дети берутся?» — отмахивался я. Но спустя годы я принял Алевтину, мы стали общаться, когда ей было 17 лет. И с бабушкой они подружились на почве общих походов в театр, могли и по рюмочке за разговором пропустить.
Теперь ломаю голову, как дочку замуж выдать: 28 лет уже, пора. Нашел тут ей одного пластического хирурга в женихи, но вот незадача: по росту не стыкуются. Он собой невелик, а Аля пошла в меня — метр восемьдесят лошадь. Я ее учу: «Тебя за мозги будут замуж звать, а не за красивую задницу». Она упрямая, как и я, никогда не признается, что послушалась. Рад, что образование у дочки хорошее: Аля знает три языка, работает журналисткой во Франции.
Посудите сами: что я мог дать в Советском Союзе женщинам? Я по-прежнему жил в той самой девятиметровой комнатке с мамой, жену приводить было некуда.
