Я была наслышана о крепкой дружбе Трули, Хабы и Поречи — именно так называли их в институте. Они всегда были не разлей вода! В принципе мы все друг друга знали, Миша специально не знакомил меня со своими друзьями. Один раз привел в их компанию, второй, третий... Вопросов никто не задавал — все и так понятно. Мы были до такой степени увлечены друг другом, что на время Миша выпал из тусовки. Впрочем, и остальные были настолько заняты личной жизнью, что «отряд не заметил потери бойца».
Как-то к Мише приехала погостить бабушка из Мончегорска. Мы, как обычно, гуляли, вдруг он предлагает: «Давай зайдем ко мне. Поедим заодно. Бабушка пирогов напекла». Мы поехали на «Гражданку», где Миша жил с мамой и маленькой сестренкой. — «Мам, это Люба». — «Очень приятно». Была какая-то минутная заминка, мы с Мишиной мамой посмотрели друг на друга, а потом все встало на свои места. Люба так Люба...
Вряд ли Екатерина Николаевна предполагала, что этот роман сына надолго. Ну привел девушку, он же не сказал при знакомстве: «Это моя невеста!»
А Миша в свою очередь очень понравился моей маме. Правда, она мечтала, что я выйду замуж за офицера... Все время повторяла: «Твой дедушка служил на подводной лодке». В своем воображении она рисовала красивую картинку: дочка — пианистка, зять — офицер! Но что поделаешь? Не офицер, зато «мент Волков» из полюбившегося сериала «Улицы разбитых фонарей»...
Правда, у «мента» своей квартиры не было. Комнату в коммуналке на Белинского он сдавал двум девочкам-студенткам, так что встречаться особо было негде. Но однажды нам крупно повезло. Как-то приезжаем к моим на дачу, вдруг мама говорит: «Надо бы в бабушкиной квартире в Купчине сделать ремонт». «О! Да мы сами справимся!» — обрадовались мы. Хотя, если честно, Миша был совсем не по этой части, даже молотка в руках никогда не держал. Но с энтузиазмом вызвался делать ремонт — квартира-то пустая! Мы купили краску, обои и что-то даже честно пытались в квартире делать, но... все время «отвлекались». Мама периодически интересовалась, мол, как там с ремонтом? «Очень большие проблемы... Стены кривые, потолок в трещинах, рамы потрескались...»
Словом, затянувшийся ремонт вскоре дал свои «плоды» — я вдруг поняла, что жду ребенка. На носу защита диплома, а тут...
Помню, как сообщила об этом Мише. В какой-то момент взяла и выпалила:
— Я беременна. Что будем делать?
— Не зна-а-а-ю...
Так смешно! Абсолютно детский ответ. Его и без того огромные глаза расширились еще больше от растерянности. Это было совсем не похоже на голливудский фильм, где муж, услышав такие слова, бросается к жене и осыпает ее поцелуями: «О дорогая! Я так счастлив!» Я поняла, что решение должна принять сама. И бодро за него ответила: «А я знаю!»
Можно сказать, я поставила его перед фактом, почему-то не было страха, что он меня бросит. Я очень хорошо чувствовала Мишу, знала, что поначалу он от неожиданности замешкается, а потом обрадуется. Мише пришлось резко повзрослеть и взять на себя ответственность и за меня, и за будущего ребенка. И слава богу! А мог бы и не повзрослеть никогда...
Тут до мамы наконец дошло, что с нами каши не сваришь, и она наняла рабочих — ей надо было срочно квартиру сдавать. Словом, мы с Мишей поехали жить к его родным на «Гражданку».
В мае получили дипломы, оба пробовались в Театр им. Ленсовета — Мишу взяли, а меня нет. Прекрасный артист Сергей Мигицко, хоть и смеялся от души на моем показе, сказал, что, увы, характерных артисток и без меня в театре полно. И я стала домохозяйкой...
