Для всех его коллег так и осталось загадкой: почему он, обласканный славой, решил уехать из страны? Были разные версии: кто-то считал, что ему захотелось голливудской славы, а кто-то — что мечтал свободно ходить в синагогу. И то и другое, мне кажется, верно...
Однажды Савелий поехал в турпоездку в Египет. На рынке купил сувенир: маленький медальончик, на котором на иврите были написаны молитва и десять заповедей. В Москве он решил показать медальон в синагоге. Ему перевели текст, подарили Тору, и с тех пор он стал изучать религиозную литературу.
О том, что Савелий ортодокс, никто особо не знал. Как-то произошел один забавный случай, о котором рассказал Александр Ширвиндт. Однажды артисты поехали в какую-то Жмеринку с концертами. На беду, выступление было запланировано на субботу. Крамаров наотрез отказался выходить в Шаббат на публику. Администратор в панике объездил всю округу в поисках раввина. И каким-то чудом тот убедил артиста, что именно в это число евреям можно работать в субботу. Только после этого Савелий вышел на сцену. А в Америке он этому правилу никогда не изменял.
Когда Крамаров подал бумаги в ОВИР на выезд из страны, ему отказали. Ну как положить на полку 42 фильма с его участием? Взамен ему предлагали звание народного, любую страну на выбор для турпоездки. Он от всего отказался. По негласному приказу его перестали снимать в кино, брали измором в надежде, что он передумает эмигрировать. И тогда Крамаров решил устроить «театр отказников» в своей квартире. Собрал труппу из артистов, которых тоже не выпускали из страны. Однажды Наталья Фатеева встретила Саву на улице:
— Как ты живешь?
— Продаю фарфор и не жалею об этом...
Кто-то из друзей посоветовал ему написать президенту США, но он испугался: «Нет-нет, это уже Сибирь!» Но потом, отчаявшись, написал письмо Рейгану, что, мол, вы как актер актера меня поймете и поможете сниматься в Голливуде. По «Голосу Америки» письмо Крамарова зачитывали шесть раз. После этого ему очень быстро подписали документы на выезд.
В Америке Сава сразу стал сниматься и свободно мог ходить в синагогу. Единственное, он не стал носить бороду, кипу надевал, когда молился. А молился он каждый день — утром и вечером. Уходил к себе в комнату, закрывал двери и оставался наедине с богом.
Мы строили, естественно, планы на будущее. Помню, как он мечтательно говорил: «Наташа, я тебя повезу в кругосветное путешествие!» Я ведь была совсем «свежая эмигрантка» и ничего не видела. Он хотел мне показать весь мир. А еще он мечтал, чтобы у нас была настоящая еврейская свадьба. Он уже обо всем договорился. Мы летали на крыльях от счастья, все замечательно, все прекрасно. Казалось, он пришел к гармонии в своей жизни. И вдруг...
