Позже занялась танцами — ни один школьный праздник не проходил без моего участия, я режиссировала, всех собирала. При этом любила ярко одеваться, мы с мамой выискивали у нас в Харькове самую невероятную одежду. Волосы красила в ядерные цвета, в 14 лет проколола нос. В школе из-за этого даже собрали педсовет, но поскольку училась я хорошо, классной руководительнице удалось меня отстоять. У меня даже были свои фанатки — девчонки ходили за мной по городу как пришитые. Пытались копировать мой стиль одежды, прическу, фотографировались вместе со мной. Смешно было…
Несмотря на то что мне всегда нравилось фантазировать и придумывать, после школы я отправилась на курсы при Экономическом университете. Папа посчитал, что экономическое образование — дело перспективное.
Я честно поступила на факультет менеджмента и маркетинга. Параллельно записалась в команду КВН. Перед учебным годом, в августе, поехала в Ялту — на танцевальный конкурс. Там познакомилась с ребятами из Питера, которые так интересно рассказывали о своей учебе, что я загорелась — мне немедленно захотелось поехать в Северную столицу и поступить в Университет культуры и искусств! Вернулась домой, стала студенткой Экономического университета, но мысль о Питере и творческом вузе не покидала... Месяц мучилась с экономикой. Чтобы скрасить «интересное» обучение, записалась во всевозможные творческие студии при университете. Мама видела мои терзания и понимала, что экономика — не мое. Мы с ней решили позвонить в СПБГУКИ, и нам дали три дня, чтобы приехать.
Сказали: если девочка понравится, возьмем. Я забрала на свой страх и риск документы из престижного Экономического университета, и на следующий день мы уже сидели в поезде Харьков—Санкт-Петербург.
Так и явилась с вокзала на режиссерский факультет гарная украинская дивчина — кровь с молоком (это уже потом я сильно похудела) — с афрокосичками. Говор у меня был самый характерный: «Тю, та вы шо!» Наш преподаватель по сценической речи Полосина Елена Федоровна (которой я по сей день благодарна), услышав мое произношение, замерла: «Да, Панасенко, кошмар! Сколько нам предстоит работы...» Мы с ней занимались днями и ночами, читали Достоевского, зато сейчас у меня совершенно чистая русская речь, никто и не догадывается, как я говорила раньше...
Приемные экзамены закончились за две недели до нашего приезда, но декан факультета вместе с мастером курса Владимиром Александровичем Шестаковым согласились меня прослушать. Потом вынесли вердикт: «Берем». — «Как так? И все? Я прошла?» — «Прошла, прошла, оформляй документы…»
Я просто не верила своему счастью! Учеба стала для меня золотым временем. Великолепный Питер, в который я влюбилась, университет, где весь наш курс пропадал сутками. Мы что-то ставили, придумывали, общались все семь дней в неделю, без выходных. Мечтали стать известными режиссерами, ну или, если не сложится, актерами или продюсерами! У нас было столько планов! Столько надежд!
Однажды с подругой съездили в Москву, сфотографировались около ВГИКа, погуляли по театрам, потом еще и еще — и решили попытать счастья в столице, найти работу.
Хотя в Питере после окончания университета все складывалось прекрасно: мы с одногруппницей поставили спектакль в театре «Мимигранты», кроме того, со второго курса я преподавала современные танцы детям, у меня был свой коллектив и масса предложений, перспективы намечались более чем хорошие. Просто в какой-то момент захотелось еще больше развернуться. Мне вообще время от времени нужны встряски, это запускает какой-то новый жизненный виток.
Помню решающий день перед отъездом из Питера — сижу на лавочке рядом с Казанским собором, и меня разрывают внутренние противоречия: ехать — не ехать, и хочется, и столько держит: Питер-то уже родным стал. Сижу, плачу.
