Скованные одной цепью

Он покоится рядом с братом, через которого, как предсказывал Винсент, Теодор Ван Гог вошел в историю мировой живописи.
Антонина Варьяш
|
20 Марта 2012
Сказать, что люди в Боринаже жили бедно, — значит не сказать ничего. Роскошью здесь считались не только мясо, но и теплая одежда, мыло... Фото репродукции картины Ван Гога «Едоки картофеля», 1885 г.
Сказать, что люди в Боринаже жили бедно, — значит не сказать ничего. Роскошью здесь считались не только мясо, но и теплая одежда, мыло... Фото репродукции картины Ван Гога «Едоки картофеля», 1885 г.
Фото: Фото из книги Дж. Ревалда «Постимпрессионизм»

Самой любимой была задумка о создании колонии художников-новаторов, которые, творя вместе, будут обогащать друг друга творческими находками, а заодно и вести общее хозяйство. «Это гораздо экономнее: мы сможем сами готовить и сами растирать краски... Да-да... А все наши полотна будет продавать один агент! Тот, кто на самом деле разбирается в искусстве». Кто будет этим избранником, Винсент не уточнял, а Тео, страшившийся услышать собственное имя, предпочитал не спрашивать.

В галерею, которой он заведовал, Винсенту по-прежнему не было ходу. Все, что вывешивалось в торговых залах, проходило строжайший контроль ее владельцев. И даже после того, как хозяева милостиво дали Теодору разрешение иногда выставлять на антресолях картины импрессионистов, о полотнах Ван Гога они не хотели и слышать. А Тео считал за благо не настаивать. Ведь если он лишится места, они с братом могут остаться совершенно без средств...

В конце 1887 года все приятели Тео, кроме чудака Танги, вернули так и не проданные полотна... А обанкротившаяся Сегатори, незадолго перед тем сделавшая от Винсента аборт, продала описанные полицией холсты по цене от пятидесяти сантимов до одного франка за десяток. Вконец измученный жалобами брата, Тео решился на чудовищный риск и, пользуясь отлучкой хозяев, вывесил в галерее несколько этюдов Винса, но возмутились художники-академисты, чьи полотна оказались рядом...

По вечерам Тео приходилось силой заставлять себя возвращаться в их с Винсом общую квартиру на улице Лепик, где обстановка накалялась все сильнее.

Каждый день, прежде чем повернуть ключ в двери, он замирал от страха, опасаясь, что в ответ на очередную жалобу Винса попросту сорвется или, не удержавшись от раздражения, едко высмеет его очередной прожект... Но однажды, придя домой ветреным февральским вечером, Тео нашел мастерскую брата пустой: полотна были ровными штабелями поставлены у стен, пол вымыт.

Это было так не похоже на Винса, что младший брат не знал, что и думать... Лишь зашедший несколько часов спустя Эмиль Бернар объяснил обескураженному Теодору, что Винсент отправился в Арль, город, про который ему рассказал однажды южанин Лотрек.

Даже сейчас мучительная неловкость вдруг обожгла сердце Тео при воспоминании о том вечере. Он был рад исчезновению брата. Так рад, что даже не сумел скрыть эту радость от Бернара... Да, честно признаться, он тогда и не особенно старался ее скрывать. Он чертовски устал от Винсента за те бесконечные два года, что брат прожил с ним под одной крышей. Устал от его претензий, упрямства, несговорчивости... Но больше всего от его дикой, фанатичной преданности собственным иллюзиям. Тео готов был поклясться, что, попроси он Винса спуститься ради него живьем в геенну огненную, брат, не раздумывая ни секунды, согласится.

И тот же Винсент упорно делал вид, что не понимает Тео, просившего его сделать хотя бы десяток в меру сентиментальных и пригодных к продаже рисунков, простеньких классических натюрмортов, которые можно было бы сбыть на набережной Сены, чтобы хоть чуть-чуть облегчить финансовое положение Теодора, за двоих надрывающегося в своей постылой галерее.

Что ж, может быть, Арль окажется более благосклонным к Винсенту, чем были до этого Гаага, Брюссель, Амстердам, Антверпен, Париж? Может быть, там найдется тот, кто готов будет разделить с Тео становившуюся порой невыносимой ответственность за Винсента? Может быть, это будет женщина, которая согреет сердце Винса?

Тогда и Тео, наверное, сможет наконец-то объясниться с Йоханной...

Голубоглазая миниатюрная Йоханна Бонгер была сестрой его приятеля, и Тео давно знал, что нравится ей. Да и Андрис как будто не возражал, чтобы Теодор Ван Гог посватался к его сестре. Но привести молодую жену в дом, где царили лишь Винсент и его живопись... Об этом не могло быть и речи.

Бог видит, никогда еще в своей жизни Тео не молился за брата так горячо, как в тот вечер. И ни он сам, ни Эмиль Бернар, за несколько часов до этого провожавший художника на Лионском вокзале, не догадывались, что в это самое время Винсент Ван Гог уже мчится в железнодорожном вагоне навстречу своему трагическому концу.

...— А вас, мсье? Вас господин Ван Гог когда-нибудь рисовал? — младшая дочка Раву, маленькая Жермена, уже полчаса зачарованно рассматривающая картины, ковром покрывшие стены старого кабачка, вопросительно уставилась на Тео...

— Нет, милая, он не успел...

Два портрета папаши Танги и этюд с его жены, четыре портрета почтальона Рулена, с которым Винсент подружился в Арле, пять портретов его супруги и столько же новорожденной дочки Марселлы, портрет доктора Рея, лечившего Винсента в арльской больнице, и портрет санитара Трабю, опекавшего его в госпитале Сен-Поль, два портрета врача Поля Гаше, под присмотром которого он жил в Овере, и два — Аделины Раву, старшей дочки кабатчика...

1 2 3 4 5 6 7 8
Подпишись на наш канал в Telegram

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог