— А как развивалась ваша карьера?
— Когда я окончил институт, сыну было уже два года. Я — отличник, ленинский стипендиат, но с одним из заведующих кафедрой и одновременно деканом отношения у меня не сложились. Вообще-то многие институтские преподаватели меня недолюбливали: я тогда одевался слишком ярко для советского студента —ходил в цветных рубашках, оранжевых штанах. И поплатился за это: я хотел защищать диплом на тему «Балет на льду», а мне дали другую тему, связанную с рабочей одеждой. Распределение получил в Московский общесоюзный дом моделей, но декан предложил другой выбор: Владивосток или Экспериментально-техническая швейная фабрика Мособлсовнархоза по пошиву спецодежды. Не ехать же на Дальний Восток с женой и двухлетним ребенком!
Пошел на фабрику Мособлсовнархоза... Впечатление жуткое: тяжелый, гадкий совок. Моя первая коллекция состояла из цветных душегреек, павлово-посадских платков и ярких валенок.... Худсовет ее разгромил, но на показе были французы, появился репортаж в «Paris Match». Для него меня снимали в полуподвале, где мы жили с Маришкой: там было настолько тесно, что фотографу пришлось залезть на холодильник.
После этого репортажа на работе меня стали «душить». Отдел кадров раздражало то, что на Экспериментально-техническую швейную фабрику по пошиву спецодежды повадились иностранные журналисты. Они боялись КГБ: ну, как к нам шпион заползет? Меня понизили в должности и дали кучу тканей, лежавших неликвидом. Но вещи, которые я из них шил, в конце концов стали продаваться в магазине «Светлана» на Кузнецком Мосту.
Через три года я с фабрики ушел, потеряв на нервной почве пятьдесят процентов зрения.
— И развелись…
— Во всем виновата теща.
Она была экстравагантной, не в меру сумбурной женщиной… Потому и окончила жизнь в дурдоме. Наследственность у нее была плохая: у ее деда имелись большие проблемы с головой. В 1971 году, когда я приехал из Венгрии, где делал костюмы к фильму «Держись за облака», она выгнала меня из моего собственного дома. Встретила в подъезде, сказала: «Убирайтесь, я нашла дочери другого мужа!» И я ушел с тем, что было при мне.
— Не было желания отодвинуть тещу в сторону, войти в свою квартиру и поговорить с женой?
— Маришка была чересчур хорошей дочерью.
Мать ее просто зомбировала. Ей нашли другого мужа, какого-то здоровяка-циркача — она сама тогда работала в цирке... Но я к ней никаких претензий не имею.
— Как же вы в таком случае ухитрились прожить вместе девять лет?
— Так вот и жили. Иногда случались счастливые периоды, когда моя бывшая жена не пускала свою мать в наш дом. Беда в том, что мы были абсолютно разными людьми: Маришка замкнутая, а я не могу без общения. Да и ревновала она сильно: вокруг меня всегда было много красивых, длинноногих девчонок-манекенщиц.
