Есть два Вячеслава Зайцева — изысканный кутюрье и брутальный человек, публично озвучивший очень верную мысль: «Мужик должен заниматься сексом напряженно, как тигр».
— Вячеслав Михайлович, правда, что вы — человек без интеллигентских корней, из самой простой, очень бедной семьи?
— Я родился в Иванове в 1938 году, мама работала на фабрике, отец был массовиком-затейником в парке культуры. Мама была тихой, скромной женщиной и любила другого человека. За отца она вышла совершенно неожиданно, по необходимости — тот ее поимел, и мама родила ему дочку Галину, скончавшуюся в младенчестве. Брак был гражданским, мама была в нем несчастна.
На фронте отец попал в плен, бежал, воевал, дошел до Берлина… А потом оказался в лагере как бывший военнопленный. В доме остался только один кормилец — мама, жрать было нечего, и мы, дети, собирали и ели липовый цвет, заячью капусту, отправлялись в лес по грибы-ягоды. С 7 лет я ходил по магазинам — у мамы на это времени не было. Она в 6 утра вставала и в час ночи ложилась. Я не видел ее весь день...
Когда она только успевала приготовить поесть?
Жили мы в одной комнате жуткой двухкомнатной квартиры. На сундуке в коридоре спал муж хозяйки второй комнаты. Когда он умер, мы вытащили этот сундук, выбросили его на помойку, и оттуда выползло не меньше тысячи клопов. Еще вместе с нами жили крысы, однажды разорвавшие мою кошку.
— Когда же вы встретились с отцом?
— В 1945 году, и эта встреча была ужасной. Когда закончилась война, маме сказали, что отца повезут в лагерь через Харьков. И мы с ней отправились в совершенно безумное путешествие, чтобы мельком, украдкой взглянуть на отца. С большими приключениями добрались до Харькова: оказалось, что город полностью разрушен.
Вечером пришли туда, где за колючей проволокой сидели бывшие солдаты — понурые, еле живые. Я до этого своего отца не видел. Мама говорит: «Твой папа там!», но я ничего не понял.
Когда мы вернулись в Иваново, выяснилось, что нас обокрали. Маме стало плохо, и она слегла в больницу. До этого я завел двух цыплят, чтобы вырастить курочку и петушка. А выросли два петуха. Я пошел на рынок, продал их и купил маме хлеба.
Пока мама болела, я ходил по магазинам — пел, и добрые люди давали мне осколки печенья. Я продавал их на рынке и покупал какую-нибудь простую снедь, которую носил в больницу. На меня свалилось хозяйство, с которым я не справлялся, — помню, как заплесневело лежавшее под кроватью белье. Меня поддерживали только соседки, они старались хоть как-то обогреть попавшего в беду мальчишку.
Когда мама вернулась домой, я отправился в магазин отоварить карточки, полез за ними в карман, а их там нет...
