А та, хотя и была моей близкой подружкой, ни сном ни духом! Она действительно привела меня в коллектив, но о нашем романе узнала от Зыкиной и была в шоке. Мне передавали, как Людмила Георгиевна потом говорила о нас с Гридиным: «Полюбил, значит, полюбил. Молодая, ну что тут поделаешь?»
Самое забавное, что до самого последнего момента мы продолжали шифроваться. Сижу накануне свадьбы в машине подруги. «Слушай, меня в том доме знакомые ждут. Подвези, а?» — «А кто ждет?» — «Да портниха». — «Давай я с тобой зайду». —«Не надо. Езжай, я одна к ней забегу». А сама шмыг в Витькин подъезд. Когда моя подруга пришла к нам на свадьбу, которую справляли в его квартире, долго смеялась: «Так вот, Надя, где живет твоя «портниха»!» Перед свадьбой Гридин позвонил Зыкиной и сказал: «Я женюсь».
Она помолчала, потом произнесла: «Я тебя благословляю. Ну а на свадьбу, Витя, не приглашай, я, конечно, не приду». И засмеялась. Что у нее в душе творилось в этот момент, не знаю…
Словом, получив зыкинское благословение, мы с Гридиным поженились. Это был 94-й год. Наша с Витей свадьба попала на первые полосы прессы.
Так получилось, что мы расписывались одновременно с Пугачевой и Киркоровым. Газеты пестрели заголовками: «Алла Пугачева вышла замуж за Киркорова, а бывший муж Зыкиной женился на молоденькой певице Крыгиной».
Людмила Георгиевна, как и обещала, на свадьбу не пришла, только прислала подарок — набор бокалов богемского стекла.
А после загса мы обвенчались.
Я не спрашивала Витю, почему они с Зыкиной не венчались. Все равно он на мой вопрос ответил бы так: «Не лезь, Надя, в это. Не задавай глупых вопросов». Нам с Витей бог не дал детей, но и в браке с Зыкиной детей у него не было. Ребенком в нашей семье была я…
Витя пытался со мной заниматься пением, все время в пример свою бывшую ставил: «Посмотри, как Зыкина поет! Тебе не надо ей подражать, это невозможно, а вот брать с нее пример — обязательно! Да и я по четыре часа сижу на баяне играю, а тебе лишь бы в магазин за новой кофточкой сбегать!» Он не упрекал, скорее воспитывал.
Витя, как и прежде, часто звонил Зыкиной, они встречались — у них были какие-то общие проекты.
Музыка, песня — это продолжало их объединять. Они часто друг у друга спрашивали совета. Витя человек мудрый, ну какой смысл ему ссориться с Зыкиной? Она и сама то и дело звонила Вите: «Надя, привет! Витька дома?» Или, прощаясь, говорила ему: «Ну ладно, Котик... Наде привет». Они по-прежнему называли друг друга ласково — Котик...
Пил ли Витя? И да, и нет. Как, впрочем, и все музыканты — мог пить три дня, а потом месяцами капли в рот не брал. Конечно, у него были срывы. Когда выпивал, становился агрессивным. Такой доставучий делался! И пилит, и пилит... Я могла по дому бегать в бигуди, а он ведь к этому не привык. Могла и покурить, и выпить лишку, а Зыкина никогда в руках сигарету не держала. Витя сердился: «Я сколько лет с Зыкиной прожил, никогда не видел ее пьяной, а тем более с сигаретой!»
Спустя время я услышала байку — якобы Людмила Георгиевна сказала, что Витя, женившись на мне, начал беспробудно пить.
Зыкина, мол, в свое время Гридина от собутыльников спасала, а Надя без конца собирала компании. Какие глупости! Это в ней говорила бабская обида! Почему? Не знаю... Наверное, она продолжала его любить, хоть и не признавалась в этом...
Зыкина сама прочертила между нами линию, через которую нельзя переступать. Я твердо усвоила одно: Витя не прекратит общаться с Людмилой Георгиевной, а мне надо знать свое место, ни во что не вмешиваться. Это все, что от меня требовалось. Я эти условия соблюдала. Встречаемся с Зыкиной на концертах, улыбаемся друг другу: «Здрасьте».
