И она терпеливо выслушивала рассказы о методах Триера и том кошмаре, который довелось пережить всем участникам фильма «Догвилль».
Ларс встретил его в аэропорту и сам отвез в маленькую гостиницу в богом забытом шведском городке, где были лишь автомобильный завод и еще какая-то маленькая фабрика. По дороге режиссер остановился на заправке и спросил, не интересуется ли Пол порножурналами. А потом, несмотря на энергичный отказ Беттани, закупил все, что имелось в магазинчике. В отеле Ларс свалил эту пеструю кучу прямо на пол номера ошалевшего актера. Почти сразу они должны были встретиться с Николь Кидман, приглашенной на главную роль в «Догвилле».
Триер привел ее в номер Пола, представив актеров друг другу, и как бы между прочим сообщил Николь, что у Пола самая большая коллекция порножурналов из тех, что ему доводилось видеть. Кидман и Беттани залились краской, а Ларс быстренько шмыгнул за дверь...
Да что там, если бы не поставленный на ранний утренний час будильник и страх проспать очередной разговор с Дженнифер, Пол, вполне возможно, снова начал бы прикладываться к бутылке. Вернее, он уже приохотился к водке с тоником в компании Стеллана, который честно признался — знал, на что толкает друга, но слишком уж невыносима мысль вновь проходить испытание Триером в одиночку. Но перебарщивать Беттани себе не позволял.
Понимал: в отличие от несокрушимого богатыря, не ведающего, что такое похмелье, сам Пол слабоват. Недаром он умолял Ларса не селить его в отеле — давно уже понял, что актерам надо жить на съемных квартирах, да где угодно, только бы не собираться в одном месте, особенно если угодил в дыру, откуда никуда не денешься. Неминуемые ежевечерние посиделки приводят к пьянству — кто-то слетает с катушек и начинает подкрепляться уже с утра пораньше. Но Триер (он жил по соседству с номером Пола) и ухом не повел... Часто ночью Беттани мучили кошмарные сны — казалось, сейчас рухнет стена и он увидит взлохмаченную голову Ларса с подслеповатыми глазками буквально в метре от своей постели. Однажды сон превратился в явь. В 3 часа ночи вдруг раздался стук в дверь, и сонный Пол увидел на пороге абсолютно голого режиссера.
«Что вам угодно в столь поздний час, или, вернее, ранний час?» — нарочито вежливо поинтересовался Беттани. «А как вы думаете?» — спросил Ларс. «Наверное, вам понадобились, как минимум, трусы». — «Именно за этим я к вам и пришел». Пол, сжав челюсти, достал из шкафа новую упаковку трусов и, вручив ее Триеру, захлопнул за ним дверь. «Знаешь, иногда мне кажется, что он просто не в состоянии оставить нас всех в покое даже ночью. Как-то сидели со Стелланом и Лорен Бэколл в номере и болтали. Лорен внезапно вскрикнула, и мы все увидели в окне голову Ларса. Он висел на дереве и подслушивал», — рассказывал наутро Пол Дженнифер. После чего Триер отправлялся на съемку и мог целый день заставлять своих актеров повторять одно и то же предложение. «Громче! Еще громче! Теперь тише! Воообще молчи! Пол, ты испортишь мне весь фильм, ты дрянной актер!»
И все это происходило не на студии, не в декорациях, а в пустынном помещении, где единственными признаками «улиц», «комнат» и «домов» служили расчерченные мелом на пыльном полу метки.
Пол никогда не был жесток со своими женщинами — во всяком случае, сознательно не причинял им боли. Но к концу съемок у Триера понял, что разговаривает с Дженнифер гораздо чаще, чем с Лорой. «Я так и знала, что ты влюбился в эту зануду и гордячку, в эту чертову звезду и похитительницу мужчин! В эту богачку, которой бесплатно присылают шмотки, — лишь бы она нацепила их на себя!» — вопила, захлебываясь слезами, Лора. Бесполезно было объяснять, что между ними ничего не было во время съемок «Игр разума», нет и сейчас…
На пути в Нью-Йорк Пол точно знал, что они с Дженнифер будут вместе и что она желает того же.
