Даже выйти с сыном погулять в парк, как обыкновенные мамы-папы, не могли. Потом поняли: нас все равно в покое не оставят. И Эрвин решил: «Хотят фотографии? Сделаем!» Мы позвонили в один из самых влиятельных австрийских журналов и предложили: «Мы готовы за гонорар позировать всей семьей». Все деньги, полученные за фотосессию, перевели в фонд австрийских деревень, где живут дети-сироты.
— Рождение сына как-то вас изменило?
— Я стала намного ответственнее. Хотя не скажу, что я — сумасшедшая мама. Могу встать к Тишке ночью, когда он плачет, сварить ему на завтрак кашу, но сидеть целый день с ребенком в окружении игрушек не люблю.
Я — человек деятельный, мне постоянно надо чем-то заниматься, куда-то мчаться, ехать, лететь. Когда сидела дома с ребенком, с ума сходила от скуки. Оставляла Тишу на няню, а сама двигала мебель, гвозди забивала, лишь бы хоть чем-нибудь себя занять. Тиша уже знает, что на его просьбу: «Мам, поиграй со мной в машинки», я отвечу: «Сам играй!»
Я не балую сына, держу его в строгости. Хочу, чтобы из Тиши получился не маменькин сынок, а нормальный парень, чтобы на улице гонял на велосипеде, дурил, хулиганил.
Воспитываю, как нас с сестрой родители воспитывали. Они не тряслись над нами — и ничего, выросли! Мне кажется, я лишена, как многие мамаши, идиотического умиления: «Мой ребенок — самый талантливый!
Самый гениальный! Самый умный!»
Мы с Эрвином не строим планов насчет будущего Тишки. И не собираемся растить из него оперного певца. Как сказал Эрвин: «Будет делать все, что хочет, главное, чтобы это было легально».
Тишке нравится техника, у него явно инженерный склад ума. Например, он обожает паровозы (может, станет машинистом?). Ему страшно любопытно, а почему крутятся колеса? Все свои новые машинки первым делом разбирает, рассматривает колесики, винтики. Правда, со временем я все чаще замечаю, что он с большим удовольствием играет в музыкальные игрушки, любит слушать музыку. Наверное, просыпаются гены…
Правда, когда я иногда пою Тьяго колыбельные, он мне рот ладошкой затыкает: мол, мама, помолчи.
Как-то я возила Тишку в Краснодар.
Свои первые шаги он сделал в нашем саду, среди деревьев, которые помнят и наши с сестрой первые неуверенные шажки. Маленькие ботиночки Тьяго, в которых он пошел, я оставила на память папе.
— Когда вы наконец станете фрау Шротт?
— Даже если выйду замуж, все равно останусь Нетребко. Знаете, когда смотрела по телевизору королевскую свадьбу принца Уильяма и Кейт Миддлтон, слезами обливалась! Тоже захотелось такую. Роскошное свадебное платье, песнопения в церкви, торжественный эскорт…
А потом подумала: зачем? Это ведь столько нервов отнимает, столько суеты вокруг этого события.
Если честно, я могу потратить огромную сумму на туалеты, но закатывать свадебный пир на триста гостей считаю пустой тратой денег. Можно, конечно, пойти в мэрию и там тихо расписаться. А с другой стороны, зачем эта бумажка нужна? Мы и так знаем, что принадлежим друг другу…
После рождения Тьяго объявили было о будущей свадьбе, даже место для церемонии выбрали — Вену. Но потом свадьба отложилась на неопределенное время. Оказалось, нужно оформлять безумное количество документов, а из-за постоянных гастролей у нас нет на это времени. К тому же у Эрвина уругвайский паспорт. Он находится в Европе незаконно, его могут в любой момент оттуда выслать.
Мы и так считаем себя мужем и женой.
У нас растет сын. Я ношу на безымянном пальце обручальное кольцо.
Сейчас на Западе многие семейные пары живут в гражданском браке. Это у нас все просто, а за границей, если не дай бог решишь разводиться, у тебя отнимут все! Лучше не наступать на эти грабли…
Не знаю, может, через год я изменю свое мнение. А пока у нас грандиозные планы, мы все время над чем-то работаем: новые постановки, телевизионные программы, концерты…
Мы — артисты и живем на чемоданах. Постоянно в разъездах: он поет в одном конце света, я — в другом. С одной стороны, это плохо, а с другой — если бы мы постоянно жили вместе, быстро надоели бы друг другу. А так каждая наша встреча — праздник… Эрвин может сесть на самолет и перелететь к нам с Тишкой через океан, лишь бы побыть со мной и сыном хоть пять минут.
— А кто в вашей семье лидер?
— Безусловно, глава семьи — Эрвин.
Ему удалось меня укротить.
Впервые в жизни мне нравится подчиняться мужчине. Моему мужчине...
Говорят, людям одной профессии нельзя жить вместе, а я, наоборот, рада, что мы с Эрвином — оба певцы. У нас много общих интересов. Можем часами разговаривать, что-то обсуждать. Нам всегда интересно друг с другом. Ну о чем я буду с олигархом говорить, о деньгах, что ли?
Мне не нужны дорогие подарки, яхты, самолеты.
Не в этом счастье. Счастье, когда возвращаешься после тяжелого спектакля домой, а тебе говорят: «Ты устала, отдохни. Я все приготовлю». Эрвин зажигает свечи, играет тихо музыка, вкусно пахнет едой, которую приготовил тебе любимый мужчина. И все! Больше ничего не надо…
Мы включаем босанову и пьем вино. Или смотрим какой-нибудь фильм с шоколадом и мороженым.
Эрвин часто говорит: «Самое главное в семье — это отношения между женщиной и мужчиной. Если что-то пошло не так, что-то нас беспокоит, надо сесть и разобраться, что к чему». Я человек импульсивный, раньше чуть что-то не по мне, сразу же скандалила. Фырк! — и побежала. А теперь над собой работаю, учусь сдерживать эмоции, прислушиваюсь к человеку, который рядом… Мой муж абсолютно прав: если двое любят друг друга, в семье будет счастье.
