Спектакль «Последняя жертва» Ирина Сергеевна репетировала сразу с двумя составами. Во втором составе на ту же роль, что и Раневская, была назначена Варвара Сошальская. На одной из репетиций во время подъема занавеса Варвара случайно наступила на его край, отчего занавес прорвался и ее нога запуталась. Вцепившаяся в занавес Сошальская верхом на балке оказалась подвешенной над сценой. Подъемный механизм заклинило, и актрису никак не могли спустить. Внизу все бегали в панике, не зная, чем помочь. И лишь Фаина Георгиевна из зала смотрела на этот «спектакль» равнодушным взглядом, а потом, повернувшись к Анисимовой-Вульф, невозмутимо произнесла: «Ирина, я этого делать не буду».
Когда Фаина Георгиевна узнала, что Алеша женился, она такой нагоняй устроила Ирине Сергеевне! Мол, как это, не предъявили ей будущую невестку, не предоставили возможность посмотреть, познакомиться. «Танечка, умоляю вас, не перечьте ей!» — напутствовала меня Ирина Сергеевна перед встречей. Свекровь знала, что у меня, в отличие от супруга, который вырос в окружении авторитетов, на все было собственное мнение. Ирина Сергеевна часто доставала для нас с Алешей билеты в театр, а потом я делилась с ней впечатлениями. И она всегда с уважением и интересом относилась к моему мнению. Свекровь меня очень полюбила, мы стали подругами. Ирина Сергеевна мне постоянно что-нибудь дарила. В 1965 году с парижских гастролей она привезла множество всяких модных вещиц. И к моменту нашей с Лешей свадьбы еще не все успела раздарить. Духи, тушь, губная помада, пудра — и все это французское! А еще она презентовала мне бюстгальтер на поролоне «Анжелика», который застегивался спереди, — таких у нас еще в помине не было, две французские комбинации — очень хорошенькие. Вот и незадолго до похода к Раневской Ирина Сергеевна подарила мне крупное металлическое украшение на толстой цепочке, которое накануне привезла из Прибалтики. В те годы в моде были мини-юбки, и я с удовольствием их носила. Но Ирина Сергеевна настояла на брючках. У меня был комплект, сшитый на заказ: брюки и длинный жилет. Под жилет я надела тонкий красный шерстяной свитер типа водолазки — на дворе был февраль. Как последний штрих Ирина Сергеевна надела мне на шею тот самый кулон. Перед выходом свекровь в который раз предупредила: «Танечка, прошу, только не перечьте Фаине Георгиевне».
Приходим с мужем к Раневской, она тогда в высотке на Котельнической набережной жила, Алеша снимает с меня пальто, и первое, что видит Фаина Георгиевна, — медную штуковину на цепи вокруг моей шеи на фоне красного свитера. Тут же последовал комментарий: «Ну, вы одеты прямо как кардинал». На что я, обещавшая не спорить, смиренно ответила: «Да, это так». И дальше в течение всего вечера соглашалась со всем, что говорила Фаина Георгиевна, хотя мне стоило больших усилий сдерживать себя и не вступать в полемику. Сначала Раневская принимала нас в комнате, а потом Леша предложил: «Фуфочка, а можно мы с вами на кухню?» Дело в том, что мы принесли с собой целую авоську продуктов.
Ирине Сергеевне в этот день доставили заказ из Елисеевского магазина. Раз в две недели некая Зина на грузовой мотоциклеточке развозила елисеевские заказы. Ирина Сергеевна передала для Фаины Георгиевны кусок ветчины, кусок балыка, мидии, коробку печенья. Собрала это все в пакетик, но не в обычный, а из-под журнала «Америка», который выписывала... На кухне я встала спиной к окну, оперлась о подоконник, а Алеша и Фаина Георгиевна расположились на табуретках возле стола. Так, снизу вверх, они весь вечер на меня и смотрели: Щеглов, наверное, любуясь, а Фаина Георгиевна — оценивая. Когда мы вернулись домой, застали Ирину Сергеевну с опрокинутым лицом: «Алеша, что вы там делали? Таня, что вы такого сказали Фаине Георгиевне?!» Оказывается, пока мы ехали домой, Раневская успела позвонить Ирине Сергеевне и сказать: «Поздравляю тебя, Ирина, твоя невестка — нахалка». Леша был изумлен, услышав это: «Мама, Таня вообще ничего не говорила, она весь вечер со всем соглашалась!»
