У меня день рождения в июле, и в этот день на гастролях была огромная узаконенная пьянка, фактически национальный праздник. А на следующий день артисты могли прийти в любом состоянии на спектакль. Даже не знаю, почему было принято так пышно и нарядно отмечать именно мой день рождения. Такую традицию завел мой отец, мама не была против, а все остальные весело поддерживали. Каждый год 25 июля меня заваливали подарками и гладиолусами. Видимо, в то время это были сезонные цветы, мы их расставляли в ведра, заполняли ванну... До сих пор я их обожаю.
Когда мне исполнилось 13 лет, мы снимали комнату во Львове у совершенно прекрасной огромной еврейской семьи. Квартира была старинная и огромная. Когда хозяйка узнала, что у меня день рождения, она не придумала ничего умнее, как утром пойти и купить живого петуха, которого предполагалось в честь праздника зарезать. Я его полюбила всей душой через пять минут, поэтому заперлась с петухом в сортире и держала оборону. Петух остался жив. Все упились и без петуха. Думаю, потом птичку все же сожрали, просто мне сказали, что его обратно на базар отнесли. И еще один мой день рождения в городе Львове был, когда я уже поступила в ГИТИС. Мне исполнилось 17 лет в день, когда вывесили списки. Я поняла, что поступила, и улетела во Львов, чтобы с родителями в гостинице праздновать день рождения. Помню, как Каневский пил водку из моего сабо. Я уже была взрослая девица, и все мужики за мной стали ухаживать. Михаил Михайлович Козаков читал мне всяческие вирши Бродского. Еще мы с ним ходили добывать коньяк. Поступив в театральный, я приобрела уже совсем другой статус. Была дрянь такая, сопля, а тут барышня хоть куда...
