— Вы помните, когда впервые увидели себя на экране? Понравились себе?
— Это был малюсенький эпизод в каком-то сериале. В принципе, я себе понравилась. По ощущениям мне казалось, что я сыграла плохо: иду не с той ноги, смотрю не туда, страх в глазах. А получилось неплохо. В вузах, к сожалению, не учат играть на камеру. И когда оказываешься впервые на съемочной площадке, испытываешь невероятный стресс. Вроде выпустился из института, тебе вручили диплом, но, в сущности, сниматься ты не умеешь. Элементарно не знаешь, что такое крупный план. И хорошо, если попадешь в руки терпеливых людей, которые подскажут и направят. А ведь могут грубо сказать: «Ты можешь нормально это сделать? Ну что с лицом?» Ты и так волнуешься, а тут совсем можно растеряться. Это такая школа выживания.
— Алена, у вас детство прошло в упорных тренировках: вы занимались акробатикой, прыжками в воду. В итоге жизнь связали не со спортом...
— Да, и в спорте я добилась определенных успехов. Я очень благодарна, что он был в моей жизни. Слава богу, обошлось без травм. Многие нужные черты характера сформировались благодаря спорту: умение потерпеть, переждать, сделать еще подход. Но когда нужно было выбирать: идти дальше в большой спорт или продолжить учебу, мы с родителями выбрали второе.
— Почему?
— Я мечтала стать актрисой. С семи лет я занималась в театральной студии. Мне удавалось совмещать тяжелые тренировки в бассейне и участие в детских спектаклях. Помню, что всегда куда-то бежала, обвешанная рюкзаками и сумками.
Я очень любила нашу театральную студию. Нас воспитывали в любви и уважении к сцене. Мы знали много примет, которые старались соблюдать. Например, нельзя щелкать семечки на сцене, или, если упал текст пьесы во время репетиции, то на листы обязательно нужно присесть, иначе спектакль будет провален. Я знала, что если стоишь за кулисами и видишь зрителя, то он тебя тоже видит.
Уже в семь лет я играла большие роли: сначала была Венди в спектакле «Питер Пэн», с 10 до 15 лет — Алисой в «Алисе в Стране чудес».
Мама всегда поддерживала меня, шила костюмы, помогала делать реквизит, приходила на репетиции. Папа считал театр лишь увлечением, не относился к этому серьезно. Он говорил: «Ты сначала поступи в обычный институт, а потом пробуйся в театральный». В итоге, набрав хороший балл, я поступила в педагогический институт, а летом поехала в Киев поступать в театральный.
Для творческого конкурса я самостоятельно подобрала материал. Мне казалось, что если я читаю и у меня наворачиваются слезы, значит, текст хороший и можно брать. Поступила с первого раза. Я даже себе не представляла, что могу не поступить. У меня было большое желание учиться на артистку.
— А как же вы оказались в Москве?
— Когда училась на третьем курсе, в России стали выделять квоты на бюджетные места для иностранных студентов. Все желающие украинцы могли поступить на бюджет в лучшие вузы России. А я мечтала жить и учиться в Москве с тех самых пор, как к нам в Молодежный национальный театр приезжали московские режиссеры и ставили спектакли. Еще мы смотрели какие-то старые постановки «Ленкома», Театра сатиры. Я помню Евгения Леонова в «Поминальной молитве». Мне Москва казалась каким-то волшебным местом, где много талантливых режиссеров и актеров, где кипит театральная жизнь. Была уверена, что там живут одни звезды. И мне туда надо непременно попасть. На карте московского метро я обводила маркером станцию «Коломенская», созвучную с моей фамилией, и мысленно себе говорила, что я должна здесь жить.
