Уже к концу девятого класса я точно знал, что в моей жизни есть два пути: музыка или театр. Кстати, учился я средне, но набирал баллы за счет артистизма. Мне нравилось учить литературные произведения и стихи. Иногда учительница по нескольку раз просила продекламировать какое-то стихотворение, заканчивалось все аплодисментами. Любой предмет можно рассказать, если ты делаешь это уверенно и с выражением. Помню, на экзамене по английскому мне достался билет с вопросом про какой-то пленум КПСС и продовольственную программу. Как открыл его, за голову схватился, думаю: «Господи, как же я это отвечать буду?» К счастью, нам разрешали передать мысль любыми словами, без зубрежки. Я рассказывал, ничего толком не понимая, но с таким артистизмом, что ответил на отлично. Параллельно с учебой в школе играл в оркестре. Мы давали небольшие концерты, работали на танцах и немного зарабатывали. У нас был замечательный вокалист и очень красивый парень Андрей, с длинными черными волосами, спадающими с плеч. Я со своим носом не очень вписывался в эту идиллию красоты. Конечно, были и девчонки, мы дружили, но в то время нам гораздо интереснее было говорить о работе, о музыке. Я как-то не очень женихался, к тому же был стеснительным.
— Чем занялись после окончания школы и как попали на театральную сцену?
— У меня оставалась пара месяцев до армии, так что сначала пошел работать на завод, где трудилась мама, делал самовары. Потом началась служба в Казахстане. Очень хорошо помню, как уже ближе к дембелю стоял на посту. Была холодная зима, и я, кутаясь в воротник шинели, впервые задался вопросом, что делать дальше. Можно, конечно, продолжить музыкальную карьеру. Но у нас профессиональным потолком было выступать в ресторане и хорошо этим зарабатывать, тем более что игра на гитаре приносила мне удовольствие. Ну а дальше-то что? Меня этот вопрос очень смутил. Второй вариант — не отказываться от своей мечты покорить театральную сцену. Театру можно посвятить всю жизнь. И как-то очень легко я выбрал второй путь, после этого все завертелось... Вернувшись из армии, отправился искать работу в театрах. Просто подходил к руководству и говорил: «Здравствуйте! Я хочу работать у вас, кем угодно». В Театре драмы для меня места не нашлось, а вот в Тульский ТЮЗ приняли... осветителем. Там же звуковиком работал мой приятель Валера Сальков. Вместе мы записались в театральную студию и настолько втянулись в это дело, что каждую свободную минуту проводили там. Причем мы не только репетировали и выходили на сцену, но и своими руками собирали, разбирали и красили декорации, шили одежду, мастерили реквизит. Поэтому до сих пор мне несложно помочь монтировщикам с декорацией или привести в порядок и сложить свой костюм. В студии за нас это было делать некому, ты сам отвечаешь за свой реквизит. Параллельно я продолжал играть в оркестре. Старался везде успевать, пока меня не поставили перед выбором. На тот момент мы уже делали спектакли и выходили на сцену. Однажды руководители оркестра мне сообщают, что послезавтра концерт, нужно репетировать с группой. Говорю: «Вы извините, но сегодня у меня спектакль и я должен уйти пораньше». В итоге они запирают нас в репетиционном зале, а сами уходят. Ключа нет, но я понимаю, что мне нужно любыми путями выбраться отсюда. Поэтому вылез через форточку и сбежал. Было не страшно, что отругают, даже что выгонят. Главное — успеть в театр. Для меня пропустить спектакль было верхом неуважения к искусству. Потом пожурили, но ничего страшного не произошло. В конце концов все поняли, что я пойду по актерской дороге. Педагоги нашли в себе силы это принять и больше мне никогда не препятствовали.