— А как стали праздновать, когда подросли?
— У профессиональных спортсменов вся жизнь подчинена расписанию соревнований. У фигуристов осень — это этапы Гран-при, декабрь — чемпионат страны, январь-февраль — чемпионат Европы, март — чемпионат мира. Поэтому мы не можем активно праздновать Новый год: на конец декабря приходится пик соревновательного сезона. В прошлые годы чемпионат России — важнейший старт, на котором завершается отбор в сборную страны, — вообще начинался 3—4 января! Так что никакого серьезного празднования не могло быть — режим. Бокал шампанского в 12 часов ночи, и все, никаких ночных дискотек. Сейчас чемпионат России проводят накануне Нового года. Но в середине января стартует чемпионат Европы, так что все равно не до праздника. Когда завершил спортивную карьеру, ситуация не изменилась. На декабрь всегда приходится кульминация «Ледниковых периодов», подготовка новогодних спектаклей, которые организую с 2005 года. Уже почти 20 лет идет этот праздничный марафон, и отмечать Новый год нет никакой возможности! (Смеется.)
Может быть, поэтому никаких экстремальных новогодних ночей в моей жизни не было. Самый необычный был, когда праздник встречал вдвоем с трехгодовалым Мартином (старший сын Авербуха от первого брака с фигуристской Ириной Лобачевой. — Прим. ред.). Такой тихий, такой трогательный вечер...
— Вы оба очень рано определились с будущей профессией. Вы, Лиза, с четырех лет снимаетесь в кино, вы, Илья, с пяти — начали свой путь к олимпийским медалям...
Лиза: Я ходила в детскую театральную студию на Чистых прудах, вместе с другими детками пошла на кинопробы, и меня утвердили. Я очень обрадовалась, и мама тоже. Но в первый же съемочный день ее радость улетучилась. Помню, как мы сидели в захламленной квартире, в комнате, в которой были сложены приборы, провода, реквизит. К вечеру выяснилось, что в этом помещении свет не включается, и мы сидели в полной темноте. Взрослые на площадке были громкими, шумными, нервными — не успевали что-то снять. Ну а наша с мамой задача была сидеть и терпеливо ждать, когда меня позовут в кадр. Мама запротестовала, все время порывалась уйти. А я переживала и шептала: «Мамочка, тихо, нас выгонят, если ты будешь плохо себя вести». (Смеется.) Мне очень хотелось сниматься в кино, а потом посмотреть на себя на экране — это казалось мне абсолютно волшебным. Это потом прошло время и я стала бояться смотреть на себя, узнала, что такое актерская рефлексия, постоянное недовольство собой, материалом. А в детстве все весело! Это же классно: делать то же самое, что делаешь в детской с подружками и куклами, — играть. Только на съемочной площадке с тобой еще и взрослые играют — на полном серьезе. А когда узнала, что за это удовольствие еще и деньги платят, вообще сильно удивилась. (Смеется.)
