После спектакля ко мне подошла женщина: «Мы так переживали за всех ваших героинь... Особенно за «Зимнюю вишню»!» — «Зимняя вишня» — это не я, а Лена Сафонова. — Женщина посмотрела на меня так, будто я ее дурю. Замолчала. — А я Ирина Апексимова — «День рождения Буржуя»...» Она вздрогнула: «Ой, какой ужас!»
— Ирина Викторовна... Ирина... Как вам больше нравится?
— Никак не могу привыкнуть к «Ирине Викторовне» — подташнивает даже. Похоже на подобострастное, в стиле «как бы чего не вышло».
— Вы редко даете интервью. Давайте сразу определимся, какие вопросы вас раздражают, чтобы случайно их не задать.
— Если что, скажу: «Раздражает!» Но если серьезно, то я очень не люблю вопросы о личной жизни. Мужчинах, маме-папе... Должно оставаться что-то свое, не вынесенное на рассмотрение посторонних. То, до чего не долетают чужие взгляды, и неважно — добрые они или злые. Да, у меня, конечно, публичная профессия, но это не предполагает публичность личностную. По ролям в кино об актере как о человеке ничего понять нельзя, но в театре — наоборот. Что бы мы ни играли, все и всегда пропускаем через себя.
— Вам самой интересно читать о других известных людях — коллегах, друзьях? Открываете Интернет, а там, к примеру: «Лариса Долина развелась!» Кликнете? Все же Лариса Александровна — ваша троюродная сестра.
— Никогда в жизни! Потому что, как правило, все написанное под подобными заголовками — неправда. Или человек обезумел, раздает глупые интервью и несет, мягко говоря, чушь.
— Постараемся с вами сделать правдивое интервью, где вы — настоящая. Ирина, скажите, когда появилось понимание, что в публичном пространстве не стоит быть распахнутой? Вы ведь пришли в профессию в начале девяностых, когда никто еще не слышал о личных границах и молодые актеры были весьма откровенны. Что-то конкретное заставило «захлопнуться»?
