Сначала я научилась мечтать, а потом попала на большую сцену. Сколько себя помню, постоянно торопила время, мне побыстрее хотелось вырасти и стать независимой. Оканчивая школу, устроилась работать в компанию сетевого маркетинга, специализировалась она на продаже бадов.
— Не заработала ни копейки, но именно там научилась мечтать. Мы по два часа сидели в офисе и составляли «карты желаний». Ты должен сформулировать, загадать и визуализировать свои мечты. Записываешь, сколько это будет стоить, место и дату, когда все должно случиться.
Свое желание — попасть на телевидение — я обозначила датой тридцать первое мая 2006 года. В Беларуси как раз в это время проходил отбор на конкурс молодых исполнителей «Звездный дилижанс», куда по результатам голосования, которые были озвучены тридцатого мая, я не попала. Но ровно в полночь мне позвонил Александр Тиханович, который позже стал для меня вторым отцом, и сообщил, что одной из конкурсанток родители запретили участие в проекте, поэтому ее место займу я. Это мистика, но как я и загадывала, моя мечта исполнилась тридцать первого мая.
Чудеса случаются, когда ты этого действительно хочешь. Тогда же я впервые почувствовала, что такое слава. Моя семья жила в небольшом городе Чаусы Могилевской области. Денег ни у кого не хватало, сколько себя помню, соседи друг другу переодалживали до зарплаты, это нас тоже объединяло. Соседи знали, что у нас один ключ на всю семью, и он всегда под ковриком (ключи все теряли, кроме мамы, а сделать новый было неслыханной расточительностью), да и мы не переживали, что кто-то чужой откроет, потому что брать там было нечего. Для того чтобы проголосовать за участников «Звездного дилижанса», нужно было заплатить за каждое эсэмэс, а это было недешево. Потом я узнала, что за меня голосовал весь город, причем по несколько раз. Ко мне на улицах подходили люди и говорили: «Я за тебя ползарплаты отдал, но не жалею. Потому что ты наша девочка, а для своих нам ничего не жалко!» Вот тогда я и поняла, что такое настоящая слава, любовь и поддержка. Именно поэтому Чаусы навсегда останутся моим городом с моими людьми. А главное, я поняла, что сцена — это мое место.
— Катя, когда вы впервые попали на сцену и кто занимался вашим творческим воспитанием?
— На сцену я попала еще до рождения. Мама работала в детском саду. Не знаю, как сейчас, но раньше воспитатели должны были участвовать в различных концертах, устраивать творческие соревнования. Я постоянно слышала о том, что нужно отстоять честь детского садика. Мне это нравилось! Так вот, наша мама принимала участие во всех подобных мероприятиях, даже во время беременности. Накануне родов выходила танцевать с хороводом, живот прикрывал широкий сарафан.
Когда мне было девять месяцев, она обратила внимание, что я танцую в такт музыке из программы «Спокойной ночи, малыши!», и поняла, что у дочери есть слух и чувство ритма. В пять я подошла к телевизору, показывали «Песню года», повернулась и сказала: «Мам, а как я буду с ними стоять на сцене, они же такие красивые?» То есть у меня с раннего детства было четкое ощущение, что буду стоять на сцене с артистами. Я всегда была очень странной, но с веселым нравом, поэтому избегала наказания за любой свой проступок, все переводила в шутку. За что наказывать, если вокруг все ржут?! Ну что с меня взять, артистка!
В пять лет попросила маму отвести меня на танцы. Потом уже сама пошла обучаться игре на фортепьяно и в художественную школу. Четыре года отучилась в музыкалке, а потом началось академическое пение. Меня готовил потрясающий преподаватель Анатолий Михайлович Остафийчук. Он остался жить в нашем городе, так как встретил там свою любовь и женился. Но это человек, рожденный для больших городов, — творец, писал сложные партитуры для оркестров.
Во мне он нашел отдушину, а я в нем. Не могу сказать, что пела как Нетребко, но Анатолий Михайлович надеялся, что буду поступать в филармонию. Он очень расширил мой диапазон, вытащил наружу вокальные резервы и показал, сколько во мне потенциала. Потом начались конкурсы, где пела поп-песни, и я ушла от классического звучания. На конкурсы отправляли преподаватели, потому что мама работала на четырех работах, а бабушка жила в деревне и отвечала за то, чтобы у нас не было перебоев с поставками молока, яиц и овощей.
Мы каждые выходные приезжали к ней и чесали пешком пять километров через лес, зимой это еще то было испытаньице. Помню, когда мне было лет шесть, танцевала для бабушки, а она только что пришла с поля, лежит уставшая и аплодирует одной рукой, похлопывая себя по бедру. Я закончила, выхожу на поклон, тут бабушка поднимает голову и дает мне очень важный совет: «Никогда не выступай бесплатно!» Думаю, и она понимала, что я буду артисткой. Это удивительное чувство, когда женщины твоего рода верят в тебя и поддерживают.
— Я так понимаю, мама растила вас с сестрой одна. А как же папа?
— Мама много работала: воспитателем в детском саду, преподавала ритмику в школе, занималась калланетикой — соединила дыхательные техники и помогала людям похудеть. При этом у нас никогда не было денег. Город маленький, платили просто копейки. Папа уезжал на вахту, возвращался спустя несколько месяцев и привозил, например, две пары кроссовок, ананас, нарезку колбасы и цветы. Романтик! Мама рыдала над этим букетом, понимая, сколько можно было купить нормальных продуктов. Так как денег катастрофически не хватало, питались мы едой, которую она приносила из детского садика.
Наш сосед, возвращаясь с вахты, привозил компьютер, видик, фотоаппарат, а папа... собаку! Собака, ананас, цветы, колбаса на два дня... Конечно, никто таких широких жестов оценить не мог, и он обиделся. Раньше я злилась, осуждала отца за холодность, за то, что не участвовал в моей жизни. Он никогда не знал, сколько мне лет, в каком классе учусь, у нас не было ни одного разговора по душам. Мы не делились чем-то важным и сокровенным друг с другом. Однако в какой-то момент я поняла, что мы часто обесцениваем своих мужчин.
