А вот в чем было сходство — так это во вкусе. Ведь свою героиню Маргариту Хоботову Ульянова одела сама — принесла вещи из своего гардероба. Инне Ивановне не понравилось то, что предложили костюмеры.
Что касалось внешнего вида, Ульянова была очень аккуратным человеком. Одевалась она хорошо, но для актрисы довольно просто. При этом у нее были изысканные вещи: несколько манто, шуб, вечерних платьев. Она имела возможность приобретать фирменные костюмы и шить на заказ. Однако все ее дорогие наряды «носил» шкаф, я никогда не видел, чтобы Инна их надевала. Дома была всегда в засаленном стеганом халате и в спущенных дырявых колготках. Но повторюсь: когда Ульянова выходила в люди или на работу в театр, выглядела всегда очень элегантно.
Несмотря на то что Инна не тяготела к домашнему хозяйству, дома у нее всегда было очень чисто и уютно. Когда кто-нибудь приходил, сразу же под ноги бросала старые газеты, чтобы не наследили, и неизменно добавляла: «Дом-рабыня» только что ушла». Квартира была по тем временам богатой, интерьер собирался из вещей, приобретенных в министерских распределителях. Анна Николаевна не без гордости говорила про дочь: «Как Инночка умеет все стильно и красиво обставить!», но на мой взгляд, индивидуального стиля в этом не было.
В гостях у нее я бывал постоянно. Обычно это происходило так: у меня звонил телефон, в трубке раздавался голос Инны: «Юзявка, приходи на свежачок». Как только она не склоняла мое имя: Юрец, Ювенал, Юзик, Юзявка, Юз, Юрабздон — каждый раз по-разному, фантазии ее не было предела. Я же чаще всего звал ее Инесс или Инезилья. Инесс при жизни отца была прикреплена к кремлевскому распределителю, где отоваривалась по талонам. Приглашение «на свежачок» означало, что из очередного пайка остались продукты уже не первой свежести, которые самой есть боязно, а выбросить жалко. Значит, нужно было кого-то угостить. Сама она к еде, режиму питания и режиму дня относилась фанатично, очень следила за собой. Не переедала, предпочитала только свежие и качественные продукты: печеночку, икорку, рыбку. Ну а мне перепадало все остальное.
К холодильнику ее отношение было очень трепетным. Бывало, приходим к ней в гости после какого-то нашего совместного похода или выступления. Со словами «Видишь, ничего нет» — она распахивает передо мной дверцу холодильника. Успеваю заметить, что он набит едой: консервы, копченый угорь, икра, ветчина, сыр... Но уже через долю секунды дверца захлопывается.
Однажды рассказывает: «Представляешь, «клиент» (это про очередного поклонника) вчера остался на ночь, но утром, услышав стук дверцы холодильника, я поняла — это все!»
Когда Инесс еще жила вместе с родителями и возвращалась домой очень поздно, она пробиралась в свою комнату, которая находилась в самом конце коридора, на цыпочках. Проходя мимо родительской спальни затаив дыхание, потому что дверь в нее всегда была настежь, она неизменно слышала строгий мамин оклик: «Ты где шлялась?!» Вечно так продолжаться не могло, поэтому решили жилплощадь разменять. Родителям дали двухкомнатную квартиру в министерском доме недалеко от метро «Парк культуры» с мраморным подъездом и пальмами в общем фойе. Иннусе выделили однокомнатную в хорошем кирпичном доме на улице Рылеева — теперь это Гагаринский переулок — недалеко от Сивцева Вражка. На первом этаже жила Галя Волчек, на втором — Олег Стриженов с Любовью Земляникиной, на шестом поселилась Инна Ульянова, а на седьмом жил олимпийский чемпион, чемпион мира по прыжкам в высоту Валерий Брумель. С этим домом и соседством с Валерой связана целая эпоха в жизни Инны и моей тоже.
