Однако самая большая любовь у Инны Ульяновой, как оказалось, была еще впереди. После расставания с Голдаевым у нее случился необыкновенный роман с французом Константеном — командором ордена Почетного легиона, летчиком эскадрильи «Нормандия — Неман». Сегодня в СМИ много разговоров о том, был ли вообще этот человек в ее биографии, а если и был, то какое он имел отношение к «Нормандии — Неман» и ордену Почетного легиона. Я, конечно, документов его не видел и вообще никогда не озадачивался этими вопросами. Возможно, какие-то факты его биографии и были дополнены или додуманы фантазеркой Ульяновой. Но с человеком этим я был знаком лично — не раз встречал его в гостях у Инны: среднего роста, коренастый, уже пожилой на вид, так как был значительно старше Ульяновой, но очень обаятельный. По типажу он мне отдаленно напоминал Николая Крючкова. Константен был женат, но очень увлекся русской актрисой и даже подарил Инне свой знак принадлежности к ордену Почетного легиона. Много лет спустя Ульянова на моих глазах передарила этот орден режиссеру Сергею Арцибашеву на банкете после вручения Государственной премии за спектакль «Женитьба». Этот спектакль Арцибашев поставил в Театре на Покровке, а на главную роль пригласил Инну Ульянову. Для нее это была очень важная работа — глоток свежего воздуха. Ее сваха имела огромный зрительский успех и прекрасную критику! За все это Ульянова была бесконечно благодарна режиссеру.
Но вернемся к летчику. Это был очень красивый роман, Инна светилась от счастья, очень гордилась своим необыкновенным возлюбленным и его заботливым отношением к ней. А он ради Ульяновой был готов развестись, приглашал ее переехать во Францию. Но все же она выбрала театр — никакого другого амплуа в жизни, кроме актерского, для Инесс не существовало. А еще она боялась навредить отцу — руководителю высокого ранга не простили бы замужества дочери с иностранцем. Их роман еще какое-то время продолжался в письмах. Кстати, по-русски Константен говорил блестяще — как я сегодня понимаю, скорее всего, его родители были выходцами из России.
Инна Ивановна намного пережила своего возлюбленного, всю переписку с ним она уничтожила, но до конца своих дней с нежностью и гордостью вспоминала этот роман и говорила о Константене как о главной любви своей жизни.
Ульянова, как и любая другая женщина, обожала мужское внимание, ей нравилось, когда за ней ухаживают, ценила комплименты. И поклонники у нее были, но каких-то продолжительных романов я больше не припомню. При этом в глазах общественности у Инны была потребность выглядеть благополучной семейной дамой, поэтому во всех интервью она говорила, что замужем, а на людях часто в качестве мужа представляла кого-нибудь из своих друзей.
Впервые своим мужем она меня назвала на премьере «Женитьбы». После спектакля я пришел поздравить Инночку за кулисы, и она пригласила меня на банкет. Когда мы вместе вошли в зал, Ульянова, представляя меня, объявила присутствующим: «Мой муж». Когда я это услышал, чуть шампанским не поперхнулся. Весь вечер ловил на себе оценивающие взгляды актрис театра и краем глаза заметил, как кто-то из дам, кивая в мою сторону, показал ей большой палец. Видимо, Инне Ивановне это понравилось, потому что с тех пор в качестве ее супруга я выступал не однажды.
Помню, мы собирались вместе лететь отдыхать в Европу. Пришли в турфирму выбирать путевку — так и тут она меня представила своим мужем. Это совместное путешествие не состоялось, Ульянова по каким-то причинам не смогла поехать. Когда же Инна отправилась по путевке в цековский дом отдыха в Подмосковье, она через несколько дней «вызвала» меня к себе — одной отдыхать было скучно. И персоналу, и отдыхающим Ульянова опять представляла меня: «Мой муж» — жили-то мы в одном номере, правда двухместном. Условия в этом санатории были очень хорошими, но для меня отдых обернулся пыткой. Было лето, ночью, спасаясь от комаров, Инна в нашем номере наглухо закрывала все форточки — в итоге жара и духота в комнате были фантастическими. При этом Инна читала допоздна с включенным бра, а я безуспешно в «горячечном бреду» пытался провалиться в сон. Инна обожала читать — книгам отдавалось практически все ее свободное время. И когда меня спрашивают, была ли Ульянова в жизни похожа на Маргариту Хоботову из «Покровских ворот», я уверенно отвечаю: «Не была». Инна была интеллектуалкой, глубже, тоньше, интеллигентнее, умнее, чем ее экранный образ.
