Папа, узнав об этом, со мной не согласился.
— Я — гарант этих рабочих! Не позволю их обижать!
— Папа, а ты видел, как они сделали ремонт?
Я прекрасно помню даже, где и как происходил наш разговор. Мы шли по улице, уже по-весеннему ярко светило солнце. Я посмотрела на отца. Меня поразил его профиль — сурово поджатый рот и грозно насупленные брови.
Папа вызвал меня к себе, когда мужа не было в Москве.
— Рая, я заплатил за вас рабочим. Вот расписка.
— Во-первых, у меня этих денег нет, а во-вторых, не считаю, что им должна...
Он меня перебил. Не хотел слушать никаких возражений. Бесповоротно принял ту сторону и готов был воевать со мной. Это было делом принципа.
Я подумала: «Мне сорок один год, я могу уже сама что-то решать в своей жизни. Почему должна опять поступать, как сказал папа?»
— Но у меня хранится бумага с их расчетами...
— Чего языком зря трепать, докажи, что они обманули. Я на их стороне!
— А кто на моей стороне?
— Твой муж должен о вас заботиться!
Это был удар ниже пояса. Папа искренне думал: раз муж — американец, то непременно мешок с долларами. Он не знал, что у Буча тяжелая ситуация, что у него ничего нет: ни здесь, ни в Америке. Ноль целых ноль десятых.
Мы с отцом перестали общаться. Но нас еще связывала мама... Последние два года перед ее уходом его как подменили. Я заметила, что отец стал раздражительнее, часто срывался, кричал на меня и маму. Очень переменился к нам. У нас с папой всегда была дистанция. Но теперь она становилась все длиннее и длиннее.
Мама в этой ситуации оказалась между двух огней. Она привыкла во всем поддерживать мужа, быть с ним заодно, но при этом не могла не видеть меня и родного внука. Чтобы папу не травмировать, впервые в жизни решилась на обман: приходила к нам тайком. Все чаще жаловалась на скандалы дома, причем по любому поводу. Никто не мог понять: это папина болезнь говорила в нем или характер совсем испортился? Помню, как примерно через три года после нашей ссоры мама позвонила и плача жаловалась, что он опять кричит на нее. Я предложила тогда: «Переезжай к нам, ну зачем ты терпишь? Зачем позволяешь ему это?!»
Мама не могла бросить мужа. Столько лет вместе, и потом, она его любила. А папа вымещал на ней весь свой негатив, направленный на дочь. Считал, что мы объединились против него. Это была драма нашей семьи. И дело не в квартире, эту абсолютно бытовую историю мы бы пережили. Дело в человеческих отношениях. Папа привык чувствовать себя безоговорочно главным, а тут я противоречу, у меня своя жизнь. Он не мог с этим смириться.
