Пришла в учебную часть, там меня встретила красивая большая женщина — Наталья Григорьевна. Я говорю:
— Здравствуйте, я бы хотела узнать про консультацию, когда можно прийти?
Она оценивающе посмотрела и спрашивает:
— А сколько нам лет? — Мне было шестнадцать, но я почему-то соврала, сказала, что семнадцать, и покраснела. Вижу, у нее искорки в глазах, ей стало смешно. Говорит: — Ну, раз мы такие взрослые, пойдемте. У нас как раз сейчас идет то, что вам нужно.
Мы куда-то отправились по коридору, она постучала в одну дверь, заглянула и говорит: «Вот вам, пожалуйста, девочка. Очень интересуется консультацией». Захожу, сажусь. А на сцене две девушки — как положено в красных платьях по силуэту, с прическами, на каблуках — читают Анну Каренину. И я поняла, что это не консультация, а экзаменационные туры. У меня от страха затряслась одна коленка, пришлось прикрыть ее портфелем. Думаю: сейчас они закончат и я убегу. Но тут главный из членов приемной комиссии — Виктор Карлович Монюков — обращается ко мне:
— А теперь вы!
Я — гном в бантах — с ужасом говорю:
— Не буду ничего читать, я пришла только на консультацию, только с вопросом!
Главный настаивает:
— Давайте обменяемся — вы нам что-нибудь почитаете, а мы вам на вопросы ответим.
Я вышла со своим портфелем. Мой экзаменатор говорит:
— Может быть, все-таки положите портфель?
— Нет! Мне так удобнее.
— Ну хорошо! Давайте стихотворение.
— Какое?
— А у вас их много? Любимое.
— Вера Инбер «Сеттер Джек»:
Собачье сердце устроено так:
Полюбило — значит, навек!
Был славный малый и не дурак
Ирландский сеттер Джек...
Наверное, я хорошо прочитала, потому что все в аудитории замолчали. Коленка моя успокоилась, я осмелела и наконец избавилась от портфеля. Экзаменатор улыбается и спрашивает:
— А прозу?
— Тоже любимую?
— Давайте любимую.
— Карел Чапек «Дашенька, или История щенячьей жизни»!
Тут уж все начали хохотать над моим «собачьим» репертуаром. В общем, меня пригласили сразу на последний тур. Вот только курс в том году набирал Александр Михайлович Карев, который обожал крупных красивых женщин. Увидев меня, воскликнул:
— Я набираю курс, а не детский сад!
А Монюков говорит:
— И слава богу, я ее на следующий год к себе возьму. Без экзаменов.
Карев сразу передумал:
— Нет уж! Пускай у меня будет.
Уже на втором курсе меня пригласили в МХАТ репетировать спектакль «Зима тревоги нашей» по роману Джона Стейнбека на роль дочери главного героя, которого играл Павел Владимирович Массальский. Это невероятное чудо, потому что там участвовали все мхатовские «старики». После учебы я должна была остаться в МХАТе, но испугалась, что застряну в амплуа травести, всю жизнь стану играть юных девочек в спектаклях «Синяя птица», «Три толстяка». К тому же я тогда просто влюбилась в спектакли режиссера «Ленкома» Эфроса и мечтала попасть к нему. И вдруг приходит заявка из «Ленкома» на студентку Печерникову.
