Сдавая на отлично экзамены в Щукинском, бегала через Арбат поступать к Женовачу. Очень хотела учиться именно у него. Конкурс был бешеным, но меня приняли. Единственным человеком, которому я рассказала, куда ухожу, была мастер нашего курса Валентина Петровна Николаенко. Мне было важно позвонить ей самой, чтобы не произошло передачи из третьих рук. Валентина Петровна произнесла роскошную фразу: «Поздравляю. Значит, наш с тобой роман закончен. Ты теперь влюблена в другого». Заметьте, снова про любовь!
Поменяв общежитие «Щуки» на общагу на Трифоновской, я оказалась в мире, состоящем из одного сплошного театра. Студенты режиссерского факультета занимали весь третий этаж. Представьте, вот выходишь ты с репетиции в ГИТИСе, приходишь на кухню, а там тот же ГИТИС — продолжаются обсуждения, споры, рассказы у кого сегодня получилось с отрывком, у кого нет.
Если режиссер, с которым актриса сотрудничает, тоже живет в общежитии, значит, вы вместе пойдете до дома, по дороге он изложит тебе все задумки, потом в общаге за чаем пропишет детали, и ты, сама не заметив как, втянешься в очередную репетицию. Уже и поспать бы неплохо, а он все говорит и говорит... Двадцать четыре часа в сутки находишься внутри театра. В таких условиях иногда сомневаться начинаешь: а какой-то другой мир точно есть?
— Не пугало?
— Совсем нет. На первом же студенческом показе поняла, что не ошиблась дверью. Всего запланировали десять отрывков, и я участвовала в каждом. Едва успевала сменить костюм! Потом случилось первое предложение сняться в кино — от Жени Цыганова. К Дню Победы ребята снимали короткометражные фильмы на военную тематику. И он позвал меня в свое, если не путаю, первое кино. Женя задумал очень романтическую новеллу «Случайный вальс», мне предлагалось сыграть медсестру в послевоенном госпитале. Она сидит у кровати раненого мальчика, а за окном, утопающим в зелени, играет музыка. Трагедия и прекрасная жизнь по соседству.
