Кеннеди был ошеломлен, когда узнал, что они с Плисецкой родились в один день — 20 ноября 1925 года. Может быть, для него это был какой-то особый знак? Он влюбился в Майю и пытался за ней ухаживать, даже когда мы вернулись в Москву. Однажды прислал вазу, в которой был букет стеклянных роз сказочной красоты.
Майе, конечно, льстило такое внимание, но она держала дистанцию. В то время большинство советских граждан побаивалось общаться с иностранцами, тем более занимавшими такое высокое положение, как Роберт. И никто не хотел попасть под колпак КГБ и потерять возможность выезжать за границу из-за мимолетного увлечения, минутной слабости.
Что касается романа Щедрина с Марией Шелл, то я тоже что-то такое слышал в свое время. Пару раз видел эту женщину. Мария была красавицей, звездой мирового кинематографа и привыкла получать то, что хотела. И тех, кто ей нравился. Братишка Максимилиан был ей под стать, иначе не увез бы за границу нашу Наташу Андрейченко.
Насколько мне известно, квартира в Мюнхене не была собственностью Родиона, они с Майей ее снимали. Но Шелл жила в этом городе какое-то время. Родион объяснял свою привязанность к Мюнхену тем, что там находилось издательство, публиковавшее его произведения. Позже он сменил издателя, но они с Майей никуда не переехали. Видимо, ему хотелось там остаться.
Наверное, за пятьдесят семь лет совместной жизни бывало всякое, Майя и Родион могли кем-то увлечься, кому-то симпатизировать, но это ничего не меняло в их отношениях. Никакой женщине и никакому мужчине не удалось бы их разлучить. Когда кто-то выступал против Щедрина, Майя бросалась на его защиту и была готова разорвать обидчика. Выцарапать ему глаза. У нее к Родиону было какое-то особое чувство, больше чем любовь. Он к ней относился так же. Это был неразрывный союз.
— А как вам удалось наладить отношения с сестрой после временного охлаждения?
— Видимо, она поняла, что так больше нельзя, родные постепенно уходят, их остается все меньше и меньше. И мы снова стали общаться. Правда, Майя не смогла приехать на похороны нашей мамы. Позвонила, сказала, что не в ее власти отменить спектакли. Она в тот момент гастролировала в Японии, и вся программа была на ней. Но когда несколькими годами ранее умер наш брат Алик (у него было больное сердце), Майя находилась в Москве и все равно не пришла его хоронить. Не знаю, с чем это было связано. Возможно, со страхом смерти...
Майя ненавидела старость, не любила компании пожилых людей. Но не делала никаких пластических операций и боролась с возрастом исключительно с помощью косметики. Часто дарила кремы моей жене Любе. И мне обязательно что-нибудь совала: «Возьми, это хорошо после бритья!»
Мы с Любой вместе уже двенадцать лет, а знакомы больше двадцати. Встретились в Лозанне в компании наших русских приятелей. Поженились не сразу. Может быть, Любу смущала моя профессия? Она серьезный человек, профессор химии, а я артист!
