Дальше в моей актерской жизни все развивалось не менее захватывающим образом. «Метро» закончили снимать в ноябре, а в декабре раздался звонок кастинг-директора Лизы Шмаковой. (Кстати, на моей первой картине «Адам и превращения Евы» Лиза была ассистентом по актерам и мне довелось пожить у нее пару дней, пока киностудия не сняла квартиру на время съемок. С тех пор почему-то остались ключи от одной из дверей ее дома. Я храню их как сувенир.) Так вот, звонит Лиза:
— Катюша, я знаю, что ты беременна. Скажи, пожалуйста, когда предположительно ты родишь?
— Двадцать пятого февраля.
— Будешь готова практически сразу прийти на пробы на роль в «Поддубном»?
— Думаю, да. Я совсем немного набрала, быстро приду в форму.
— Тогда мы тебя ждем.
Двадцать пятого февраля родился пунктуальный Герман, а тринадцатого марта мы поехали на пробы всем семейством, чтобы не пропускать ни одного кормления. Пока я пробовалась, Герман спал в гримерке, а Костя за ним присматривал (Отец ребенка — актер, каскадер и постановщик трюков Константин Адаев. — Прим. ред.).
После проб довольно скоро позвонил режиссер-постановщик Глеб Орлов, спросил, готова ли я к такой сложной работе над ролью воздушной гимнастки, может ли кто-то помочь во время съемок, нужны ли особые условия. Я ответила, что прекрасно себя чувствую и готова трудиться, а условие одно: возможность кормить не по расписанию, а когда ребенок попросит. Кормление уже тогда происходило в определенные промежутки времени, у нас с Германом сложилось довольно предсказуемое расписание, позволявшее планировать процесс с небольшими поправками на разные неожиданности. «Если вы согласны, то я ваша в любое время суток», — сказала я. Глеб обрадовался, мы обо всем договорились.
Проблем не возникало в течение всего съемочного периода, только один раз группе пришлось меня ждать около сорока минут, потому что снимали ночью, а в это время кормления длятся дольше. Плюс надо было спуститься из-под купола и дойти в вагончик к спящему ребенку. Днем же Герман напоминал запрограммированный насосик, которому выдавали маму на ограниченное время. Он быстро ел и быстро меня отпускал. Самой большой сложностью оказалась в итоге не требовательность моего малыша, а одежда. Чтобы приготовиться к кормлению, надо было расшнуровать корсет и расстегнуть огромное количество пуговиц исторического костюма, поэтому когда я выдвигалась кормить, к моему актерскому вагончику помимо меня шествовали еще минимум два костюмера.
Сниматься в «Поддубном» было очень интересно, я многому научилась. К сожалению, моя беременность закончилась кесаревым сечением, а после него организму требуется больше времени для восстановления, и физические нагрузки пришлось ограничить. Приступить к тренировкам в цирке я смогла только в конце мая, занималась всего три недели, но по мнению циркового режиссера Павла Яблочкова, поставившего все наши номера, успела многого достичь за этот короткий срок, даже освоила некоторые трюки, которые потом вошли в финальный монтаж. И выглядела вполне достойно, по крайней мере меня можно было без труда монтировать с моей дублершей, выполнявшей самые сложные элементы. Звали ее тоже Катя, она фантастическая воздушная гимнастка, и это уникальный случай в моей практике, когда мы с дублером оказались настолько похожи. У меня была фотография, где мы стоим в одинаковых позах — просто близнецы! Жаль, она пропала вместе с украденным фотоаппаратом, но не так давно мы с Катей ее повторили, когда я пришла к ней на выступление в цирк Никулина. Недавно Катюша Рубцова тоже стала мамой, и я от всей души ее поздравляю!
