— Что еще можете почитать?
— Басню «Заяц во хмелю».
— Ну давайте.
Эфрос просто со стула упал, так смеялся! А потом резюмировал:
— Мы вас берем!
Очередное спасибо пьяному зайцу!
Анатолий Васильевич работал тогда в Центральном детском театре, а в Малом ставил «Танцы на шоссе». Потрясающий получился спектакль, в нем кроме меня были заняты Виталий Соломин, Олег Даль, Михаил Кононов, Наталья Рудная, Рита Фомина. С Соломиным у нас сразу же возникла симпатия, но по ходу пьесы у него была любовь с Натальей Рудной, которая переросла в серьезные чувства. В итоге Виталий на ней женился. А у меня по сюжету возникали отношения с Олегом Далем, приходилось перед ним раздеваться, поскольку его герой был врачом-рентгенологом. Как же я боялась, как робела! Изысканно-изящный в вишневом бархатном пиджачке, он иронично смотрел на меня, отпуская ядовито-остроумные замечания, от которых внутри все холодело. Но наш дуэт получился.
Потом Хрущев как на грех где-то заявил, что проблемы отцов и детей в советском государстве не существует. А они в спектакле были, и его тут же прикрыли. Я стала ходить к Анатолию Васильевичу в Центральный детский театр на ночные репетиции «Ромео и Джульетты», сидела там до часу ночи. Это были особенные репетиции. Каждый показывал этюд, начиналось обсуждение, высказывались мнения. Я могла сегодня сыграть Джульетту, а завтра Кормилицу. Моими партнерами были Лев Дуров, Геннадий Сайфулин, Виктор Лакирев. Я мечтала так работать всегда, обожала Эфроса, и он не раз говорил, что если ему дадут свой театр, он меня обязательно возьмет. Свой ему не дали, он пришел режиссером в Театр Ленинского комсомола, и мне передавали его слова: «Лепко я бы взял». Уйти из Малого, едва начав там работать, не могла: неудобно, воспитание не позволяло. Но однажды все же отправилась к Анатолию Васильевичу. Долго ждала в приемной. Неожиданно дверь распахнулась, и из кабинета выплыла моя однокурсница Ольга Яковлева, за ее спиной маячил Эфрос.
— Ну что, старуха, тоже хочешь в нашем театре работать?! — язвительно спросила она, хлопнув меня по плечу.
— Нет, пришла к Анатолию Васильевичу посоветоваться по другому вопросу.
— У нас сейчас нет в труппе свободных единиц, — пряча глаза, сказал Эфрос, — если будут, приходите...
— Непременно, — ответила я и выбежала из приемной, еле сдерживая слезы.
Актрису Яковлеву создал Анатолий Эфрос, ей страшно повезло стать его музой.
Так я и осталась в Малом.
Жизнь разлучила нас с Далем на несколько лет. Но однажды на старый Новый год я отдыхала в пансионате в Рузе, и он с Мишей Кононовым ввалились ко мне в номер с бутылками жуткого крепленого вина. Сидели, вспоминали, шутили, я держала Олега за руку и тонула в его бездонных голубых глазах. Когда стало невмоготу, схватила шубу и выскочила на мороз, Олег догнал, со смехом повалил в сугроб. Его поцелуй растаял на губах...
Последний раз видела Даля в Малом театре: он пришел туда устраиваться. Бежали друг к другу по коридору как Ромео и Джульетта, обнялись.
— Так рада, что ты возвращаешься в театр, — сказала я.
— А я рад видеть тебя.
Вот и все. Вскоре его не стало...
К тому времени я уже развелась с мужем. Борис верность не хранил, а я была максималисткой и не собиралась терпеть его измены, мы продержались шесть лет. Правда, после развода я не стала прерывать отношения с сыном Бориса от первого брака Алешей, который подружился с нашим Антоном. Потом сгоряча вышла замуж, чтобы как можно скорее забыть Бориса. Но это было не так-то просто. Когда он приходил навещать сына, молила об одном: только бы не остаться с ним наедине, только бы не прыгнуть во второй раз в эту бездну.
